группы, однажды принес ей нанизанную на травинку землянику. Маленькому ему очень нравилось собирать грибы. Бегал такой, чуть выше травы, щечки круглые… Найдет гриб – и радости на весь лес! Торопится, спотыкается – скорее его в корзинку положить!.. И глаза счастьем светятся.
Она вздохнула… Сколько прошло времени, событий пронеслось, сейчас он сам дедушка, скоро пятьдесят лет, а что-то в его жизни не так, видно. Что-то не ладится, да разве он расскажет, упрямый такой…
Она снова вздохнула, поднялась и пошла в комнату. Проходя мимо фотографий на стене, задержалась – все самые дорогие люди были тут: муж, сын, внуки, правнук. Она молча, наверное, уже в тысячный раз посмотрела на снимки и, пройдя в комнату, легла отдыхать.
Глеба разбудил яркий свет люстры; рядом с ним стояли двое мужчин в белых халатах, родители сидели на стульях, лица их выглядели напуганными и трагичными.
– Так, мужчина, – сказал врач, – давайте поднимайтесь, я вас послушаю… Значит, вы вчера прилетели из Африки, а сегодня у вас температура тридцать девять и пять, кашель… так-так… – продолжал доктор, приступив к осмотру Глеба. – Ваши родители нас вызвали. Говорят, вы во сне сильно стонали и они не могли вас разбудить. Ну-ка ложитесь, я потрогаю печень… Странно, но все симптомы вируса гриппа. Знаете что, вас нужно отсюда забирать: вы можете заразить родителей. Кроме того, считаю нужным отвезти вас в инфекционную клинику – пусть они по анализам поставят вам точный диагноз. Собирайте его в дорогу. – Повернулся он к притихшим родителям. – С собой белье, средства гигиены, продуктов не нужно.
Мама со слезами на глазах заметалась по квартире, отец, ощутив приближение какой-то беды, сидел на стуле и от безысходности слегка покачивал головой. Все происходящее пугало: его мальчика сейчас куда-то увезут, и что покажут анализы – неизвестно. Страх за здоровье сына сковал его – неужели опять беда стучится в дом…
– Ну, что ты, отец, – сказал Глеб, прерывая его размышления.
– Не грусти, со мной все будет хорошо. Я чувствую: два три дня – и вернусь. Тогда и договорим, и допьем. Пошли, поможешь мне до машины добраться, а то от температуры голова кружится…
Когда «скорая» отъехала, родители еще долго стояли у подъезда – им не разрешили сопровождать его, объяснив это карантином и неясностью заболевания.
Лежа на носилках, Глеб в окошко видел только ночные фонари; где-то вдалеке мелькали высотные здания. Он любил ночную Москву. Еще студентом гоняя на мотоцикле по вечерним улицам, ему нравилось чувствовать меняющиеся запахи свежего хлеба, вымытого асфальта и фабрики «Красный Октябрь» на набережной Москвы-реки.
Встречаясь с девушками, он обязательно показывал им свои любимые места: Воробьевы горы, подземный дебаркадер Калининского проспекта, куда завозились товары для всех его магазинов, Александровский сад и, конечно же, Лужники с его аллеями и тропинками. «Скорая» незаметно подъехала к какому-то серому зданию и остановилась. Поднимаясь с помощью санитара по ступенькам крыльца, Глеб успел прочитать
