себе.
– Ага, а потом он идёт домой, успокоившись на день. Как там тебя зовут? Майлс?
– Ага, Майлс.
– Вот. Странно, да, Майлс?
Я уверен, ты в курсе, что 2 процента от ничего, это охуенное ничто.
Обожаю передавать сообщения.
– Чё ты злишься?
– Я не злюсь. Я просто охуенно удивляюсь.
Я хочу чтобы ты была довольна, милая, но если не получается, постарайся притворяться лучше, чем сейчас или тебе будет холодно и голодно. И тебя будут бесплатно иметь на улице вместо того чтобы зарабатывать деньги, и откладывать если бы ты постаралась.
Слушайте, преподобный. Вы чертовски истощены, и вы не даёте себе передохнуть. И отчасти это может стать причиной приступов, но меня не удивит, если у вас повреждения мозга, из-за которых и начались приступы и беседы с охеренным божественным.
Индеец должен был убить меня за то, что я пришёл на место их погребения, и возможно ещё отрезал голову его другу. Так что теперь у него нет глаз, чтобы смотреть на закаты все те годы, что он будет лежать там мёртвый.
А тот паренёк похожий на лягушку ушёл. Тот, которого я нашла в лесу, ушёл, блядь, здоровым. Док его осмотрел. В самом идиотском наряде, который только мог напялить взрослый человек.
Дэн, ты бы научился проявлять свой интерес, к девушке как-нибудь так, чтобы никого при этом не убивать.
– Ю.Б., спустись и выдай героям то, что им причитается.
– Да, сэр. $50 на человека.
– Если вы не потратите их в моём заведении, моя печаль превратится в рыдания.
– Храни вас Бог, мистер Сверенджен!
– Ну, это вряд ли. Но мои краткосрочные перспективы только что улучшились.
– Что касается участка, купленного моим мужем перед убийством. Я намерена согласиться с последним предложением от марионетки мистера Сверенджена. И я была бы благодарна вам, если бы вы сообщили это мистеру Фарнуму. Потому что меня тошнит когда я с ним разговариваю.
– Она сказала, что у неё болит писька от того что ты её схватил.
– В этом есть доля правды.
– Я не эксперт и не могу судить.
– Дэн охуенный эксперт. Когда он не бухой в говно, как и Элсворт.
Клянусь: Каждый день, что вдова будет сидеть на жопе в Нью-Йорке, смотреть на Запад, на закат, и думать: «Храни Бог неотёсанных хуесосов из Дедвуда, которые денно и нощно за сущие гроши умножают моё постоянно растущее состояние»
Со следующим вдохом, тебе в нос, скорее всего, ударит сильный запах серы. А где, бля, вообще твой нос?
Засим выношу приговор: за то, что ты позволил этой сучке командовать собой и говорить тебе, что делать, в то время как ты, будучи мужчиной, должен был устанавливать порядки!
– Как рука?
– Нормально.
