но пусть оно также и уберет его. Мы не можем существовать здесь вместе!
– А я не могу управлять тем, что происходит вне рамок проекта, – злорадно сообщил голос, – придется потерпеть.
Женя хотел заявить, что, в таком случае, уходит с проекта, но трубку уже положили – он догадался об этом по наступившей гробовой тишине.
– Спасибо, брат, утешил, – растерянно покачал головой. …«Облако времени»… Какая-то есть во всем этом фишка – нас «разводят», только не пойму, как, – он потрогал разбитую губу, – ничего, следующий раз я ему раскрашу фасад почище Сальвадора Дали, и посмотрим, кто круче…
Когда Женя вошел на кухню, Паша ел; ел без аппетита, механически отрезая толстые куски благородного сервелата и бросая их в рот; потом откусывал помидор, методично жевал, совершая челюстями необходимое количество движений. Взгляд его при этом существовал сам по себе, ползая в углу между стеной и плитой. Казалось, Паша даже не заметил, что кто-то нарушил его трапезу, да и, вообще, забыл о недавнем происшествии, но Женя все-таки счел нужным объясниться.
– Совершенно нереальный призрак, – он глупо улыбнулся.
Не отрываясь от процесса, Паша равнодушно повернул голову – видимо, в его сознании сидело нечто такое, в сравнении с чем, любые чудеса теряли свою уникальность.
– Это, вроде, как мой старый приятель, но тот сейчас находится за тысячу километров, – Женя чувствовал, что пояснения выглядят не слишком правдоподобно, но, с другой стороны, а что здесь выглядит правдоподобно?.. – я еще подумал, как он мог тут оказаться? К тому же, помнишь, продюсер говорил, что сюда нельзя проникнуть извне?.. А он еще и кинулся на меня, ни с того ни с сего. Димка б никогда не стал со мной драться, мы ж с ним сто лет знакомы, – Женя выдержал паузу, словно кто-то неведомый должен с ходу уличить его во лжи, но никто не собирался вмешиваться в его историю.
– Ну да, я понимаю, – Паша кивнул. Собрав объедки, он бросил их в мусорный пакет и вышел.
…Что ты понимаешь, козел?.. – Женя смотрел на его удаляющуюся спину, – впрочем, какое это имеет значение? Здесь каждый за сам себя, и мнение другого важно лишь настолько, насколько не мешает твоему собственному… Он направился в кладовую, прикидывая, что бы еще прихватить, кроме пива.
Никита чуть задержал взгляд на свернувшейся калачиком Алине, но Лиза успела заметить это.
– Тоже спать хочешь? – спросила она.
– Нет, я и так проспал полжизни, – Никита усмехнулся, и увидев удивленное Лизино лицо, решил пояснить, – оно ж как? Стакан принял – вырубился; очнулся – снова принял.
– А зачем? Ты ж, вроде, не дурак.
– Не знаю, – Никита пожал плечами, – наверное, лучшего применения себе не нашел. А здесь мне интересно – здесь все происходит так, как в теории, а, значит, мы с Эйнштейном!.. – он многозначительно поднял указательный палец, – не сумасшедшие. Мне даже начинает казаться, что никакой это не телепроект, а научный эксперимент, который ставят над нами.
– О,
