постели, но спать ей не хотелось.
– Спокойной ночи, – чмокнув ее в щеку, Антон отвернулся.
– Спокойной ночи, – широко открытыми глазами Лиза смотрела в потолок, тускло освещенный лунным светом. Недавнее желание утихомирилось и напоминало о себе лишь каким-то внутренним дискомфортом, зато мысли прояснились, хоть и не стали от этого более понятными. Еженощный вопрос «и что дальше?» каждый раз рождал самые разные варианты ответов, в зависимости от того, каким был прошедший вечер. Если Антон радостно сообщал, что он «в командировке» и может пожить у нее несколько дней, ответ оказывался наполнен даже не надеждой, а уверенностью в долгожданном начале новой жизни. Если же он должен был возвращаться к жене, все рушилось, и, казалось, что дальше просто не будет ничего. То есть, вообще, ничего, потому что эта квартира существует только для того, чтоб встречаться с ним; работа – чтоб убить время до его прихода; еда – чтоб ему здесь было лучше, чем дома, и уборка для того же самого…
Завтра он «приезжает из командировки», и неизвестно, когда сможет вырваться в следующий раз. …И при этом спит!.. С женой мог бы выспаться!..
Лиза тихонько встала и накинув халат, вышла в кухню; включила свет над плитой; взяла сигарету. Рассеянный взгляд блуждал по старым, но еще чистеньким шкафчикам и потускневшей голубой плитке – ни одной новой вещи… Создавалось впечатление, что окружало ее одно сплошное прошлое, без будущего. Начиналось оно ностальгически – стареньким холодильником со скругленными, обшарпанными боками, а заканчивалось совсем трагично – двумя бокалами с остатками красного вина и скомканной фольгой от шоколадки. Утром она выбросит фольгу, вымоет бокалы, и неизвестно, когда достанет их снова. Ужас пустоты и одиночества, отступивший на три дня, уже стоял за темными окнами, ожидая, когда за Антоном закроется дверь.
…Но это будет завтра, – Лиза попыталась успокоить себя глупой мыслью, вроде, Антону мог присниться сон, способный что-то поменять в его планах, – нет, ничего в них не изменится, – подумала Лиза, – и так всегда… Почему надо бросать меня, именно, под субботу?.. С другой стороны, а как он будет объяснять жене, чем занимался в командировке, пока все люди отдыхают? Так что, все логично… кроме меня…
Перспектива тоскливых выходных опустила настроение к той черте, за которой из глаз совершенно неосознанно начинали катиться слезы, но этого нельзя было допустить, иначе Антон проснется и, как всегда, начнет озлобленно доказывать, что все у них хорошо, что у других бывает гораздо хуже. (Он, вон, даже подарки ей дарит!..) Она тоже начнет злиться, правда, бессловесно, внутренне готовая выдернуть из ушей и растоптать несчастные сережки за восемьсот рублей, но все объяснения и претензии заменят слезы, которых он не понимает или не желает понять.
Сигарета незаметно догорела, и Лиза смачно расплющила ее в грязной пепельнице; вздохнула. Если б на кухне был телевизор, она б с удовольствием посмотрела какой-нибудь фильм. Именно, по ночам почему-то показывают захватывающие триллеры (в отличие от сериалов, они вызывают ни зависть, а чувство облегчения,
