холодную тугую струю, чтобы избавиться от мерзкого кисло-горького вкуса.
– Ты залетела, что ли? – ахнула Нелька.
Лариса вяло отмахнулась, с подзеркальника посыпались зубные щетки, Нелькины кремы, щипчики и лопаточки.
– Это… тогда? С Андрей Петровичем? И ты не предохранялась?!
– Как?! Откуда я знала, что твои гости на меня полезут? – огрызнулась Лариса. Только бы лечь, закрыть глаза и отключиться. Потом, все потом. Зачем она тащит меня на кухню?
Неля заставила ее выпить горячего сладкого чаю с лимоном, и Лара почувствовала, как дурнота потихоньку отпускает.
– Господи! – охала Неля. – И в больницу тебя без прописки ни в одну не возьмут!
– Зачем… в больницу?
– А ты рожать, что ли, собралась? Ненормальная! Ни кола, ни двора. Вот, блин, угораздило! Ладно, знаю я одну бабку, хорошая бабка, все сделает.
К бабке поехали в выходные. Далеко, на двух электричках, да еще на дребезжащем попутном грузовичке. Деревня Бобриха показалась Ларе заброшенным кладбищем: дряхлые, ушедшие в землю, почти черные от старости избы, вдали – маленькая серенькая церковка. Только дом бабки Ольги за крепким новым забором сиял свежевыкрашенными голубыми стенами и веселыми белыми наличниками. По двору шествовали важные толстые гуси и суетились пестрые куры, поодаль паслись три чистенькие кудрявые козочки, у крыльца развалился громадный рыжий котище.
Маленькая смуглая бабка Оля сверкнула неожиданно яркими, почти небесной голубизны глазами и, прижав правую ладонь Ларисы к своей морщинистой щеке, жарко зашептала:
– Кольцо твое сильное, но проклятое. Все в нем – и радость, и горе. Дитя от прохвоста носишь, да не выносишь, скинешь. Сама скинешь, без меня обойдется. Суженого своего ты видела уже. Бога-а-ат будет, на руках тебя носить станет, да только… ох, не твой он, хоть и суженый. Отдай мне кольцо, все у тебя будет!
Лариса вырвала руку из ее цепких пальцев и спрятала ее за спину:
– Это мамино…
– Ма-амино? – протянула бабка и усмехнулась. – Ну гляди, тебе жить. За суженым ко мне придешь, да за ребеночком еще. Все, уходите, девоньки.
Кот повернул к ним голову, потянулся – и одним махом взлетел на карниз крыши.
4. Невеста
– Лариска, иди сырье принимать!
После визита к бабке Ольге Лариса решила, что дальше обивать конторские пороги нет никакого смысла, и по первому попавшемуся объявлению устроилась ученицей в швейную мастерскую. Все-таки не маляр и не уборщица. Правда, учили ее не слишком прилежно, больше гоняли «подай – принеси». Например, «сырье» с заведующей принимать. «Сырьем» назывались толстые разноцветные рулоны – ситец, шелк, сукно – и пакеты с пуговицами, молниями или кнопками. Заведующая сверяла накладные, а Лариса таскала товар, вспоминая дурацкую картину «Ленин на субботнике». Рулоны были похожи на бревна.
Она подхватила длинное
