углом, в главном холле, раздался страшный треск, потом ударила автоматная очередь, и кто-то с кавказским акцентом проорал:
– Лажись! На пал, суки, на пал! Ну!
Происходящее смахивало на кошмарный сон. Люди с грохотом и воплями валились на пол, их били прикладами, пинали ногами и подгоняли криками. В ужасе Серафима развернулась и бросилась в приоткрытую дверь.
Там виднелась узкая лестница. Серафима вихрем слетела вниз, выскочила в какой-то коридор и побежала со всех ног. Дважды повернув, она вскоре уткнулась в другую лестницу, ведущую наверх, вернулась назад и снова нырнула в какой-то коридор.
Как и другие пассажиры, которым удалось выскользнуть из главного холла, она хотела спрятаться где-нибудь поглубже в чреве огромного парохода, забиться в какую-нибудь щель и переждать в ней весь этот ужас. Но судьба сыграла с Серафимой злую шутку. Не имея опыта, она сразу заблудилась в переплетении коридоров нижней палубы. Выбиваясь из сил, она мчалась от лестницы к лестнице, от поворота к повороту, даже не подозревая, что уже давно бегает по кругу.
В третий или четвертый раз вынырнув у одной и той же боковой лестницы, Серафима услышала доносящийся сверху топот и слова на непонятном языке. Из последних сил она бросилась в конец коридора и повернула за угол. За стуком собственного сердца она не расслышала голосов и остановилась, когда было уже поздно.
Из-за угла, от лифта, внезапно вынырнул чеченец. Выглядел он точь-в-точь так, как показывали в новостях по телевизору – в камуфляжной форме, с бородой, автоматом, огромным ножом на поясе и зеленой повязкой на голове. На какую-то секунду Серафима оцепенела, а потом бросилась обратно. Чеченец с гоготом тяжело затопал ботинками следом. Он настиг ее и, чмокнув слюнявыми губами, рванул майку у нее на груди.
Майка треснула, но на этот раз Серафиме удалось вырваться, проскочив у чеченца под рукой.
– Стаять, сучка! – крикнул он, бросаясь следом. – Хуже будэт!
Хуже того, что происходило, быть не могло, поэтому Серафима полетела по коридору изо всех сил, надеясь на чудо. Страх удесятерил ее силы, и Серафиме удалось на несколько метров оторваться от чеченца.
Подбегая к лифту, она услышала доносящиеся из-за угла вопли. Навстречу по узкой лестнице спускался еще один чеченец – Серафима уже видела его ноги. В ужасе оглянувшись, она сжала на груди руки и хотела крикнуть, но не смогла произнести ни звука.
Чеченец, гнавшийся за ней, был уже в трех метрах. Закинув автомат за плечо, он прямо на ходу расстегивал ширинку и облизывал слюнявый рот. В отчаянии всхлипнув, Серафима уперлась в стену и с закрытыми глазами начала сползать вниз.
Что произошло дальше, Серафима сразу и не поняла. Локоть за что-то зацепился, под ним щелкнул запор, и она вдруг опрокинулась назад. С небольшим опозданием сообразив, что оказалась в какой-то каюте. Серафима вскочила и попыталась захлопнуть дверь.
Но чеченец успел просунуть в щель
