уж стало,
Хоть мужиком сноровистым слыву.
Каб наперед то знать – скорей в монахи,
Как ты, мил друг. Да что там говорить…
Подушки, сарафаны, да рубахи,
Да рушники[4] – в приданое вся прыть
Моя уходит, все мое богатство.
И женихов годящих подыскать…
Так что теперь ужо мне в ваше братство
Заказан путь. Кого тут попрекать?
За грех какой, не знаю сам, любезный,
Сподручников Господь мне не дает.
Все девки… Хороши, да бесполезны.
Прядут да ткут, да каждая поет –
Заслушаешься. Дуня – заводила.
Я кулачищем в бороду упрусь
И плачусь сам. На все Господня милость…
Трудись, да пой, да славь Святую Русь.
Федор
Да если б знал ты, милый друг Суббота,
По чьей бежал я милости сюда,
Пропала б говорить со мной охота,
Привязанность исчезла б без следа.
Суббота
Так повинись мне, милый друг, откройся.
Я видывал ужо лихих людей,
И так скажу: ты, брат, меня не бойся.
Чай ты не вор иль там какой злодей.
Федор
Дядья мои – удельные бояре –
Служили честно князю своему
И головы в междоусобной сваре
Сложили не по льстивому уму[5].
И я, на княжьей службе не угодник,
При малолетнем быв государе,
Стал виноват лишь тем, что я их сродник.
Мне жить негоже стало при дворе.
К тому же, я давным-давно решился
Уйти в обитель. Счастьем ли назвать
Несчастье рода: путь мой вдруг открылся,
И некогда мне стало горевать.
И в день один, простое взявши платье
И никому ни слова не сказав,
Сюда подался, дабы снять проклятье
С родни своей, обет святой прияв.
Суббота (сам себе)
Догадлив я: он роду не простого
И малый честный – это вижу я.
Другого некичливого такого
Сосватал бы Дуняше я в мужья.
Снова обращается к гостю.
Великому ты князю не изменщик,
Татьбы тебе незнамо ремесло.
Так стань же сам и барин, и поденщик –
Что сам посеял, то и проросло.
Платить тебе я, Федор, буду справно.
Деньжат подкопишь к лету – и ходи.
Пойдешь сейчас – погибнешь, брат, бесславно.
Да и сноровки нет в тебе, поди.
Ударим по рукам. Все честь по чести.
А летом ты подашься в монастырь.
Ты был один, таперя станем вместе
Застраивать души твоей пустырь.
В 1537 году представители рода Колычевых приняли участие в мятеже удельного (старицкого) князя Андрея Ивановича против Елены Глинской, регентши при малолетнем Иване IV. Кто-то из Колычевых был казнен, кто-то подвергся опале.
