царства Майи.
И тогда распахнутся перед тобой настежь Двери входа, дабы пропустить тебя, и самые могучие силы природы не в силах будут остановить твое движение. И станешь ты властелином над семью ступенями Пути; но не ранее, о добивающийся невыразимых испытаний.
До тех пор ожидает тебя задача еще более трудная: ты должен чувствовать себя Всеобщей Мыслью и в то же время изгнать все мысли из своей души.
Ты должен достигнуть такой сосредоточенности ума, когда никакой вихрь, даже самый сильный, не в состоянии вдохнуть в тебя земного помысла. В очищенном святилище не должно быть ни действия, ни звука, ни света земного; как мотылек, застигнутый морозом, падает бездыханный на порог, так всякая земная мысль должна пасть мертвой перед дверями храма.
Ибо в Писании сказано:
«Дабы золотое пламя могло гореть ровным светом, лампада должна стоять в защищенном месте, недоступном для дуновения ветров»{134}. Предоставленная изменчивым дуновениям, светильня заколеблется, и трепетное пламя отбросит обманчивые, темные и вечно меняющиеся тени на белый ковчег души твоей.
И тогда мысль-душа твоя уподобится обезумевшему слону, который беснуется в чащах джунглей. Принимая лесные деревья за живых врагов, он погибает в напрасных усилиях уничтожить блуждающие тени, которые, в изменчивой игре, сменяют одна другую на солнцем освещенных скалах.
Берегись, дабы в заботах о своем «я» душа твоя не потеряла равновесия на почве Божественного Знания.
Берегись, дабы в забвении высшего «Я» душа твоя не утратила власти над трепетным умом своим и не лишилась заслуженных побед своих.
Берегись перемены! Ибо перемена – твой великий враг. Она может сразить тебя, свергнув с Пути и погрузив в глубокую тину сомнений.
Приготовь себя и внимай предупреждению. Если ты пытался и не одолел, о отважный боец, не теряй мужества: продолжай битву и возобновляй нападение снова и снова.
Бесстрашный воин не сдается, и хотя бы сочилась горячая кровь из зияющих ран его, он снова бросается на врага, изгоняет его из крепости и лишь когда победит, испускает дух свой. Действуйте же и вы все, не победившие и страдающие, действуйте подобно ему; из крепости души своей изгоните всех врагов своих: честолюбие, гнев, ненависть, до последней тени личного желания – даже если и не одержана победа вами.
Помни, ты, борящийся за освобождение человека{135}: каждая неудача есть успех, и каждая искренняя попытка принесет плоды в грядущем. То – священные ростки, пускающие невидимо побеги в душе ученика; стебли их крепнут при каждом новом испытании, они гнутся подобно тростинке, колеблемой ветром, но сломиться или погибнуть – не могут вовек. А когда час пробьет – они зацветут{136}.
. . . . . . . . . . .
Но если пришел ты с душою готовой – не будет у страха власти над тобой.
. . . . . . . . . . .
Отныне открыт
Из Бхагавадгиты 6.19.
В этих словах намек на распространенное на Востоке верование, что каждый новый Будда или Святой представляет собою нового воина в святой рати, трудящейся ради освобождения и спасения человечества. Северный буддизм учит, что каждый новый Бодхисаттва, иначе – вполне посвященный Адепт, есть освободитель человечества. Бодхисаттва – тот, который отказывается от блаженства Нирваны и от облачения Дхармакайя, т. е. от высокого духовного состояния, навсегда отделяющего от мира смертных, для того чтобы невидимо помогать страждущему человечеству и вести его к окончательному освобождению. Утверждение, делаемое Шлагинтвитом в его книге «Buddhism in Tibet», что Нирманакайя означает «тело, в котором Будды и Бодхисаттвы являются на землю, чтобы учить людей», совершенно неточно и ничего не объясняет.
Указание на то, что когда человеческие страсти и грехи умерщвлены трудами и усилиями подвижничества, они служат благодатной почвой, в которой могут развиваться «святые ростки» высочайших добродетелей. Предполагается, что врожденные добрые качества, таланты и дарования были приобретены в предыдущих жизнях. Точно так же и гений приносится из прежнего существования.
