послать пытаются. Между тем лейтенант продолжил:
– Поэтому нас направили в штаб фронта, оттуда направят в запасной полк.
А вот это уже не зад, это даже не полная задница, а просто необъятная.
– Товарищ лейтенант, а нельзя ли нас послать куда-нибудь в другое место?
– Во-первых, нас не посылают, направляют. Во-вторых, в какое такое место вы собрались? И, в-третьих, отсюда идет только одна дорога, и идет она через Довск, где и находится штаб Западного фронта.
А то я не знаю, где находится этот чертов штаб. Я даже знаю, что сделают с некоторыми обитателями этого штаба буквально через пару дней. Поэтому мне очень не хочется попадать туда, особенно в ближайшие дни. Но, видимо, после подаренной улыбки продажная девка Фортуна окончательно повернулась ко мне задом.
– В машину! – командует лейтенант, и мы трясемся на свидание к своей судьбе. Точной даты ареста Павлова я не помню. То ли третьего, то ли четвертого. А может, пятого? Один раз я уже не угадал. Для расправы над руководством Западного фронта товарищ Сталин пришлет своего личного контролера – Льва Захаровича Мехлиса, стукача всесоюзного масштаба. Пожалуй, единственное, что хорошо получалось у Левы Мехлиса, так это слепить расстрельный донос на пустом месте. Как только он начинал действовать самостоятельно, дело заканчивалось такой кровищей и такими провалами, что после сорок второго хозяин своей шестерке воли уже не давал. Впрочем, думаю, что в данном случае возмездие было все-таки справедливым, хотя и слишком уж избирательным. Кирпоносу «повезло», а Павлову и его помощникам пришлось ответить за разгром вверенных ему войск. Надо было пойти дальше и Жукова с Тимошенко привлечь, но, видимо, товарищ Сталин не был уверен, что пришедшие им на смену наломают меньше дров. Ему виднее, свой генералитет он знает лучше меня.
А между тем зарождается мыслишка: а может, это и есть твой шанс, твоя миссия? Мехлис – это кратчайший путь наверх, возможность донести до хозяйских ушей предупреждение о страшной катастрофе. До нее еще полтора месяца, еще можно все переиграть и спасти сотни тысяч. Трактор скачет на какой-то колдобине, и я больно бьюсь локтем о борт. Руку как будто пронзает электрическим током, а в голове наступает прояснение. К кому бежать собрался? К Леве? К Мехлису? Он же типичный сталинский чиновник, самое страшное для него – вызвать неудовольствие хозяина. Итак, моделируем ситуацию. Предположим, что я добрался до Мехлиса, что маловероятно. Допустим, он даже согласился меня выслушать, что уже совсем невероятно. И скажем, он мне поверил, что звучит как полный абсурд. Что дальше сделает Мехлис? Доложит Сталину? Как бы не так. С непроверенной информацией он к нему не сунется, начнет проверять. А что ему скажут «эксперты» в лице красных генералов? Они скажут, что их героическими усилиями вторая танковая группа обескровлена, ее материальная часть изношена, и ни к каким наступательным действиям она решительно не способна. А скоро они подлеца Гудериана вообще за Неман выкинут. И что будет, когда Гудериан повернет на юг? Шлепнут меня, чтобы не болтал много. Если Сталин узнает, что было предупреждение, а они его проигнорировали – по головке не погладит, главным
