руководителя отделения биологии. Среди ученых такое бывает. Версия требовала проверки, для этого надо было вникать в суть работы убитого и разбираться с его подчиненными. По крайней мере, этот мотив оставлял шансы на относительно скорое раскрытие преступления и, скорее всего, исключал попытки следующих убийств.
В процессе сегодняшних допросов Плешаков выяснил, что Сафиуллин работал над некой технологией искусственного оплодотворения, которая должна была улучшить человеческий генофонд, но при этом полностью исключала традиционный половой акт с целью зачатия. Это натолкнуло его на мысль, что третьим мотивом преступления, связанным с профессиональной деятельностью покойного, могла быть месть религиозного фанатика, который считал смертельным грехом вмешательство Сафиуллина в естественный процесс зачатия, данный нам Всевышним. Конечно, технология, которую разрабатывал Сафиуллин, была засекреченной, но открытой была сама тематика, то есть цели и задачи, над которыми работало отделение биологии, были известны многим другим ученым, а через них наверняка проникли и за стены предприятия. Эта третья гипотеза не исключала продолжения преступлений, ведь никто не мог сказать, как далеко собирался зайти этот фанатик.
Все мотивы преступления, связанные с личностью самого Сафиуллина, пока казались маловероятными. Ограбление исключалось, убийство из ревности или из-за женщины было возможно разве что теоретически – Сафиуллин никогда не был женат, о его возможных детях на стороне тоже ничего не было известно, в Дубне у него была скромная двухкомнатная квартира, в которой он жил холостяком. В основном он жил даже не в ней, а на своей работе, появляясь дома эпизодически. Убийство с целью получения наследства было маловероятно по тем же причинам, если только сам Сафиуллин не являлся наследником чьего-то крупного состояния. «Надо отработать эту версию», – отметил про себя Плешаков. Конечно, теоретически оставалось еще множество других мало подходивших к этому случаю мотивов преступлений, например убийство из мести и т. д., но Плешаков чувствовал, что уже устал, чтобы перебирать их все и обсуждать с капитаном Таскаевым. Хуже того, интуиция сыщика ему подсказывала, что здесь он мог столкнуться с каким-то совершенно новым, не изложенным в учебниках по криминалистике мотивом.
Только лично Плешакова никакой новый мотив устроить не мог. Во-первых, попробуй его найди! Во-вторых, попробуй его объясни совершенно шаблонно мыслящим судьям, в головах которых никакого места для новых мотивов просто нет, тем более что большинство из них были женщинами! Нет, новые мотивы были для теоретиков, а Плешаков был практиком, и ему для второй звезды на погоны требовалось быстрое и уверенное раскрытие этого дела. Из сегодняшнего допроса Панферовой и Соловьевой он знал, что инициативу написать статью о «Роснанотехе» проявил на пресс-конференции Спурлок. Панферова доложила об этом Аисту-Мещерякову, тот тут же назначил жертву, которая должна
