знакомству доставали, шмотки… Я тем летом ходила в настоящих джинсах вареных – первые, ни у кого еще в городе не было, а у меня уже были… Вот, значит, я – сопля еще, четырнадцать лет, хоть и в варенках, и он – восемнадцать… У меня, конечно, ничего с ним не было тогда, я слишком была маленькая…
Я налил себе еще ликера, выпил, взял из пачки сигарету, прикурил.
– Открой окно. Ты же знаешь – я не люблю, когда накурено… И потом, когда сказали, что его убили, я толком ничего не поняла… В смысле, не осознала… Глупая была еще… А мама меня на похороны не отпустила – сказала, нечего там смотреть, один только цинковый гроб…
Я встал, подошел к окну, открыл форточку. На товарной станции бубнил неразборчивый голос. Маневровый тепловоз тащил по рельсам состав цистерн. В хрущевках за путями зажглись первые огни.
– Завтра придешь? – спросила Светка.
– А что, они еще не приедут?
– Нет, у них в понедельник мало пар, решили забить на это дело.
– Хорошо, приду. Со «сникерсом»?
– Ну да… Нет, лучше один «марс» и один «сникерс».
Я сбросил пепел в «обертку» сникерса, взял рюмку с «амаретто», допил, бросил бычок в стакан, взял с пола джинсы. Светка вылезла из‑под одеяла, подошла ко мне, обняла сзади.
– Скажи, что ты меня любишь, а, Леша…
Я застегнул молнию на джинсах.
«Санта-Барбара»
Место: Родина
Дата: 19/04/1992
Время: 21:11
Музыка: нет
Впереди меня шла пара – он в рыжей кожаной куртке, она в черном длинном плаще. Она несла торт, у него из пакета торчала бутылка шампанского. Я повернул к своему подъезду, зашел. Свет, как всегда, не горел ни на первом, ни на втором, ни на третьем. В тридцать шестой шла пьянка – звенели стаканы, кто‑то пиликал на баяне. Я поднялся еще на этаж. В сорок второй смотрели «Санта – Барбару». Я отомкнул дверь, зашел в прихожую, сбросил кроссовки, заглянул в комнату. Мама лежала на диване, подложив под голову подушку, читала книгу «Анжелика и король». Я сказал:
– Привет! Зачем тебе этот мусор? Тебе что, нечего читать? Вон сколько книг… – Я кивнул на полки стенки.
– То я все уже читала. Или почти все. – Мама положила книгу на спинку дивана.
– Значит, можно перечитать.
– Можно, но не хочется. Лучше скажи, что с тобой происходит? Два дня дома не появлялся и даже не звонил.
– Ты же знаешь, работа…
– Какая это работа? Я не против, нет, дело твое, но только надо называть все своими именами. Спекуляция, а не работа.
– Хорошо, спекуляция. Но деньги приносит? Приносит. Если бы не эта спекуляция, я не знаю, как бы мы жили на твою зарплату в школе…
– А это что – жизнь? Где‑то все время пропадаешь, непонятно, с кем общаешься… Боюсь только, что свяжешься с криминалом и попадешь в тюрьму… Жил бы с нами отец – может, он бы на тебя повлиял…
Я присел на ковер рядом с диваном.
– Мам, только не надо
