в комок испепеляющего пламени. – Но в наших лесах ничего такого не водится. Слава предкам, подобная мерзость – прерогатива исключительно южных джунглей! Но, во имя звезд, что же это?»
Непонятная «опухоль» на теле эльфийки прекратила хаотически метаться и замерла на месте, а потом дорогой костюм, наверняка зачарованный, начал расползаться, как будто на него плеснули кислотой. Странно, но девушка особых признаков недовольства этими метаморфозами не проявила. Все так же стонала от боли.
В душе Каэля тем временем боролись любопытство и желание спалить мерзкую тварь, поселившуюся в теле перворожденной. Неизвестно, что победило бы, но тут воздух огласил очень не характерный для данной местности звук.
– Мяу! – недовольно сказала кошачья голова, вынырнувшая из прорехи. Серый цвет лоснящейся шерсти разбавлял лишь аккуратный белый клин точно под нижней челюстью. Убедившись, что снаружи ничего страшного нет, наружу вылезло все туловище.
– Канамот, – опознал зверя эльф и убрал меч в ножны. – Теперь понятно, почему она выжила. Это ты ее спасла, верно?
– Пчхи, – недовольно произнесло животное и, развернувшись к воину-магу высоко задранным хвостом, стало вылизывать лицо пострадавшей. Там, где проходил шершавый язычок, желтые пятна исчезали вместе с ранками. Но с каждой каплей впитанной отравы блестевшая на солнце шерсть начинала блекнуть.
«Придется помочь зверьку», – решил эльф и снова принялся начитывать исцеляющее заклинание, попутно вспоминая все, что слышал об этом существе, одном из немногих обитателей окраин Древнего леса, который, в виде исключения, не только не враждебен путникам, но и по мере сил старается оберегать все разумное, что попадется ему на глаза.
Полуживотные-полурастения, канамоты были результатом экспериментов лорда-жреца Оберэля, скончавшегося вот уже добрых полторы тысячи лет назад в клыках твари, которая должна была стать шедевром его чародейского искусства. Этот могущественный волшебник задался целью придать ездовым тиграм, древнейшим боевым животным эльфийской расы, врожденные магические свойства и потому проводил немало экспериментов. На кошках. Ибо их старшие собратья стоили так дорого, что даже один из правителей государства перворожденных не решался слишком уж радикально сокращать их поголовье смелыми опытами. Естественно, количество погибших животных измерялось тысячами, и однажды какой-то измененный чарами помет, на котором, судя по всему, отрабатывались конечные результаты, попал на помойку и там умудрился выжить и размножиться. Спросить экспериментатора, случайность это или часть хитроумного плана, оказалось нельзя. Незадолго до того, как этих измененных существ выделили в отдельную группу, его целиком, вместе с душой, сожрала жуткая тварь, в которой бывшего тигра опознали только по надписи на ошейнике, нашедшемся в глубинах покрытой мехом чешуи. В остальном же она была похожа на помесь бродячего хищного цветка-переростка
