лицом Каэля. И он, выругавшись для разнообразия вслух, потянулся за амулетом-ключом.
– Не подобает осквернять обитель знаний подобными словами, – мягко, но непреклонно прозвучал знакомый голос за спиной эльфа, у которого при распознавании недовольных интонаций рефлекторно заныло место пониже спины.
– Как прикажете, о сиятельнейший и великолепный… – начал он официальное извинение, разворачиваясь, но, прежде чем фраза была закончена, в лицо ему как будто ударил порыв свежего ветра и последние слова услышали уже стены особняка того, к кому Каэль и направлялся.
– В раскаяние твое верю, – солгал ему в лицо эльф, на испещренном морщинами лице которого без труда читалась мудрость столетий. А кто не обладал достаточными навыками в ее распознавании по внешнему виду собеседника, легко мог справиться с подобной задачей при изучении плаща магистра магии, накинутого на плечи. – И все равно не подобает!
– Зачем тебе это нужно было? – помолчав несколько мгновений, спросил бывший стражник.
– О чем речь? – Старый волшебник не только не разгневался на грубый тон, но и демонстративно неумело изобразил полную непричастность к обсуждаемой теме. Если бы чародею понадобилось, то догадаться о лжи без помощи мага-менталиста было бы затруднительно.
– Мое увольнение, – уточнил Каэль. – В этом деле, как говорят варвары, заметны кончики чьих-то длинных ушей. И обладателя их я вижу перед собой!
– Ты слишком много с ними общался и научился непочтительности! – буркнул старик и устало побрел к ближайшему предмету мебели, которым оказалась невысокая кушетка. – Но да. Ты прав. Скажи, в твоей жизни ничего не казалось несколько… странным?
– Да ну как сказать?! – вскричал Каэль, чувства которого, до того старательно сдерживаемые, рванули наружу. – Дай-ка подумать… Все! Начиная от любовной истории молодого чародея и отвергнутой кланом преступницы, ставших моими родителями, и заканчивая тем, что родной дед сломал мне тщательно выстроенную им же самим карьеру! Во имя всех богов и демонов, знал бы ты, чего мне стоило устроиться в столичный гарнизон! Чтоб ты в Бездну провалился, старый хрыч! Знаешь, каково это – терпеть за спиной шепотки и сносить косые взгляды? Знаешь, каково это – когда все считают тебя куском отбросов лишь по причине того, что мать была осуждена за запретную магию, а отец, наплевав на добрую половину традиций, не отрекся от невесты и взял ее в свой дом наложницей, которую, впрочем, так и не решился назвать женой?!
– Не кричи! – тихо, но очень убедительно попросил маг. – Да, любовь моего единственного сына… наделала глупостей. Много. Но в том, в чем ее обвинили, она виновата не была. А церемонию бракосочетания своей властью запретил я, если это тебя так волнует. Сначала надеялся, что отпрыск найдет другую спутницу жизни, а потом… потом осталось только воспитывать внука и искать виновных в гибели его родителей. Но я говорил не о том. Тебя не удивляет, что, несмотря на происхождение,
