то, простите, получается несуразица»[76]. Речь шла о судьбе сельского района. «Район включает в себя несколько сел, – возразил оппонент, – мы эту единицу уничтожим?»
Прямого ответа не последовало. И не случайно – проблема существования района уже при доработке Конституции стала вырисовываться все острее. К тому же никакого перечня единиц, где осуществляется местное самоуправление, давать было также нецелесообразно. «Перечень действительно, с одной стороны, не полный, – говорил участник совещания, – а с другой стороны, он не закрыт, но если убрать перечень вообще, то мы предстанем перед жутким фактом…» «Если мы сейчас позволим сообществам определять территории, в которых они действуют, мы вообще вакханалию устроим в государстве»[77]. Речь, в сущности, шла опять об определении «территориальной единицы». «Если мы в тексте оставим «в территориальных единицах», – продолжал оратор, – то это будет именно так понято, как здесь у нас: вот мы вам выделяем участок, и на этой территории вы осуществляете местное самоуправление, а в остальных районах – государственная власть»[78]. Между тем концепция власти, закладываемая в Конституции, заключалась в том, что государственная власть ограничена федеральными органами и государственными органами субъектов Федерации, а все, что ниже, – это местное самоуправление. В результате споров в Конституции появилась формулировка, отнюдь не дающая четкого представления, где же все-таки осуществляется местное самоуправление – «в городских и сельских поселениях и на других территориях» (ч. 1 ст. 131).
Многие участники Конституционного совещания понимали, что организация местного самоуправления на новых началах тесно связана с изменениями в административно-территориальном устройстве субъектов Федерации, которое, в свою очередь, «завязано» на проблемах сложившейся за многие десятилетия инфраструктуры, обслуживании населения бытовыми, коммунальными, культурными, медицинскими и другими предприятиями и учреждениями «соцкультбыта». «Проблемы реформы, проблемы перехода к реальному местному самоуправлению, – говорил один из участников дискуссии, – это в основе своей проблема административно-территориальной реформы, об опасности которой до сих пор продолжают говорить не только большевики… Эта проблема, на которую мы натолкнулись как на первейшую, но трогать ее опасно и колебать не нужно. Мы открываем движение к этому в общих статьях об отношениях между Федерацией и субъектами Федерации. Здесь это выльется в последней части статьи в формуле «с учетом мнения населения»[79].
В сущности, по всем вопросам, связанным с конституционным статусом местного самоуправления, на Конституционном совещании не было единого мнения. Однако надо отдать должное его радикальным защитникам – предлагаемые ими формулы «продавливались», несмотря на возражения оппонентов. Особенно характерна в этом отношении судьба одной из важнейших, если не самой важной, формулы
Там же. Т. 13. С. 146.
Конституционное совещание. Стенограммы, материалы, документы. 1995. Т. 13. С. 147, 149.
Там же. Т. 13. С. 158.
Конституционное совещание. Стенограммы, материалы, документы. 1995. Т. 19. С. 427.
