копеек. А то и меньше. В недавнем прошлом Татьяны действительно имелись белые пятна. Знал Евгений и о неприятной истории с пятью похитителями, которые сцапали рядового инженера и во время захвата были убиты. Вполне возможно, что это были те самые товарищи Дмитрия. В таком случае, он лукавит, что не из «структур», погибшие были федералами. Но все эти неуклюжие игры в конспирацию и связанная с ними ложь не имели сейчас большого значения. Важнее была иная тонкая связь – Таня в то время совершенно случайно приезжала по делам в тот самый город. Можно было подтянуть сюда и ее необъяснимый приступ кровожадности. А еще откровенный интерес к ней САУ. Но заходить с выводами настолько далеко Евгений не спешил...
– Так откуда, ты говоришь, пленка?
– Это была случайность. Ее выронил Шорников, но, похоже, он и сам не знал, что кассета у него...
– Погоди! Кто такой Шорников и почему он не знал о кассете, если она выпала у него из рук?
– Из кармана.
– Без разницы.
– Вы сами знаете, кто это, Евгений, – неожиданно раздалось с порога комнаты. – Сидите спокойно!
Беглецы одновременно обернулись к двери. Комната вдруг наполнилась вооруженными людьми, которые быстро отняли у Гордиенко пистолет и взяли на прицел его спутников. Возглавлял группу захвата высокий статный мужчина с седеющей шевелюрой и пристальным взглядом серых глаз. Он неторопливо прошел к столу и взял пленку.
– Какая честь, – буркнул Гордиенко. – Как вы нас нашли, Борис Михалыч?
– В мою особую проницательность ты, конечно, не поверишь.
– Конечно.
– Тогда не буду томить... – он сделал шаг в сторону, и из-за его спины появился... капитан первого ранга Кулик.
– Прижали нас, Женя, – хмурясь, сказал он. – Сверху.
– Вы знаете, что на этой пленке, товарищ командир?
– Не знаю и знать не хочу. Поднимайся, поедем на базу. Финита...
– А свидетели?
– Гордиенко, встать! На выход шагом марш!
– Есть, – Евгений нехотя поднялся и бросил взгляд на Татьяну. – С меня сто баксов, не забыла? Я верну.
– Если свидимся, – обреченно взглянув на агентов, ответила девушка. – Спасибо тебе. Прощай...
– Сейчас соплю пущу, – негромко произнес кто-то из бойцов.
– Слезу...
– И слезу.
– Буер, разговорчики.
До самого выхода на поверхность Гордиенко шел молча. Лишь усевшись на жесткую лавку в «уазике», он невнятно выругался и ударил кулаком по ладони.
Кулик также молча сел впереди и заговорил, только когда машина выбралась на мокрую лесную дорогу. Правда, заговорил не с Евгением, а с шофером.
– Давай по верхней тропе, там должно быть более-менее сухо.
– Так ведь она не выходит на шоссе, – удивился водитель.
– А кто сказал, что нам на шоссе?
– Мы не на базу едем?
– На второй полигон
