факультета или как с помощью шахматной партии можно получить зачет у самого строгого профессора университета. Татьяна тогда почти убедила мужа набросать очерк. Но тут Ландау уволили, а университетские физики устроили неслыханный саботаж, написав все разом в поддержку бывшего завкафедрой заявления об увольнении. Естественно, освещать в прессе жизнь университета надолго запретили.
– Нам стоит объясниться, – Тап отвлек Морского от воспоминаний. – Если я правильно понял, моя супруга… хм… провела эту ночь у вас?
– Не знаю, – осторожно признался Морской. – Сам дома не ночевал!
Фраза, десятки раз сказанная женам друзей на их извечные: «Мой сегодня, что ли, у тебя был всю ночь?», впервые оказалась правдивой. В подтверждение этого Морской даже подозвал Нюту, которая хихикала о чем-то с машинистками, стоя у входа в редакцию.
– Анна Дмитриевна, во сколько мы вчера покинули мой дом? – спросил он, многозначительно ее приобнимая.
– Примерно в 23–00, – невозмутимо ответила она. – А что?
– Ничего-ничего, – всполошился Тап. – Это мы просто тут кое-что по-дружески вспоминаем. Восстанавливаем хронологию. Шутки ради…
Нюта пожала плечами и вернулась к подружкам. Тап вытер пот со лба рукавом пиджака и поднял на Морского полный тоски взгляд.
– Зачем вы это? Не надо было ее посвящать. Я вам и так верю… Как глупо вышло, да? Я ведь, знаете, в таких вещах совершенный профан. Выходит, я все напридумывал? Зря нервничаю? Но как же записка?
– Какая записка? Что напридумывали? Хотя, конечно, я и сейчас с уверенностью могу сказать, что нервничаете зря.
Тап достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок, протянул его, а сам понуро отвернулся.
«Ушла к Морскому. Можешь волноваться» – характерным витиеватым почерком Тапы было написано там.
– Понимаете, я был на конференции в Чугуеве. И прямо перед докладом вдруг вспомнил, что у нас с Танюшей сегодня годовщина, – сбивчиво заговорил Тап. – Двадцать лет со дня, как зарегистрировали брак. А я забыл. Еще, дурак, никак не мог понять, отчего Танюша так злилась, когда мне чемодан укладывала. Она мои отъезды не любит, я это знаю. Но раньше никогда открыто это не показывала. Подумаешь, три дня командировки… Танюша ведь сама сдержанность и такт, вы знаете…
Морской знал совсем другое – отстаивая свою точку зрения, Тапа могла и выругаться, и в морду пригрозить дать, но сообщить об этом не решился.
– И вот я вспомнил, – продолжал несчастный муж. – Вот, все бросил и примчался. Наверное, это был самый короткий доклад за всю историю научных конференций, хе-хе… – Он попытался улыбнуться. – Влетел домой, а тут эта записка. Полночи я искал, где вы живете, но не нашел, и, вот, пришел сюда… Да, я полный идиот. Ни в чем не разобравшись, примчался драться. Вы уж извините. Но скажите, раз вас там не было, то кто же тогда был?
– Огромное количество народа, и все с супругами, –
