Лоулендом и королевством амфибий-сия Несейдонией» десяток страничек дополнительных соглашений.
– И какого характера? – Элия заинтересовалась тем, что можно было насочинять, вдохновившись «Молочком морской коровы». Пойло это сбивало с ног и быка!
– О лоцманской помощи и предупреждении фатальных происшествий, включая стихийные бедствия, нападения пиратов, морских чудовищ, магические воздействия; о кое-каких вопросах в области торговли, это лучше читать, чем перечислять. Одно могу сказать: мы внакладе не остались. Да и их король Трес – мужик с понятием, правда, я едва отвертелся от настойчивых предложений в дополнение к договору приобрести и жену с хвостиком. Видно, совсем Леса дядьку замотала. И почему это женщины, есть у них хвост или нет, так настойчиво стремятся выскочить замуж? – закончил фразу Кэлберт риторическим вопросом, переводя тему на другое, возможно, потому, что жаждал одобрения сестры своим действиям и одновременно боялся укора.
– А почему мужчины так старательно увиливают от брачных уз? – ответила Элия вопросом на вопрос и рассмеялась. Но потом добавила: – Если рассматривать проблему с точки зрения логики, окажется, что причина кроется в генетических программах, заложенных в особях противоположного пола. Цель у женщин и мужчин одна – обзаведение полноценным потомством, пути же и средства достижения цели различны. Женщина по определению физически слабее мужчины, то есть испытывает трудность с защитой и вскармливанием детей, поэтому ориентирована на поиск того, кто не только снабдит ее добротным наследственным материалом, но и сможет выполнить функцию охраны потомства. Официальный брак – один из самых надежных институтов, закрепляющих за отцом обязанности по опеке наследников. Поэтому, разумеется, женщина стремится к регистрации отношений. Мужчина же ориентирован иначе, поскольку физиологически способен обзавестись гораздо большим количеством детей, чем женщина. Отсюда его тяга к полигамии и попытка всеми силами избежать уз брака, которые он, самец, воспринимает как препятствие к широкой реализации функции размножения.
– Да уж, стройная теория, богиня логики! – восхитился Кэлберт и провокационно вопросил: – Однако я вовсе не стремлюсь становиться папашей. Это как объясняется?
– О, здесь речь идет не о врожденных, а о благоприобретенных инстинктах, беспризорное детство в порту, рисковая жизнь пирата… Ты глубоко чувствуешь, что ребенок – это ответственность, уязвимое место, по которому враг может нанести удар. Никто сознательно не жаждет боли, если не брать во внимание существ с перекосом в психике. Этот глубинный страх и тяга к привольной жизни начисто отшибают жажду обзаведения потомством. Кроме того, чувство времени у богов иное, ты подсознательно уверен в том, что когда-нибудь в отдаленном будущем и для детей настанет пора.
– Да? – переспросил с некоторым сомнением принц-пират, впившись крепкими зубами в оранжевый бок гигантского
