style="font-size:15px;"> – На отделения, – машинально поправил взводного захмелевший от кружки жуткого пойла Рома. – Получится три отделения по девять-десять штыков.
Тут выяснилось, что штыки и винтовки есть не у каждого. Сгоряча Назар назначил Романа, как имеющего пехотное образование, командиром первого отделения и стал распределять бойцов на три десятки. Роман ухитрился заманить в свое подразделение Батю и Саню, за которыми подтянулись большевики Смирнов и Андрющенко, беспартийный Самойлов, совсем молоденький Герасим Балашов и еще двое, чьих имен Рома не запомнил. «Надо будет завести тетрадку и записать все данные», – подумал он и развеселился. Не было причин основательно входить в роль, ведь оставаться ему здесь не больше пары-тройки дней.
Когда взвод построился, Левантов жалобно взмолился: дескать, возьмите с собой, братцы.
– А ты кем на фронте был? – строго поинтересовался взводный.
– Радистом… и пулеметчиком.
– Пулеметчик пригодится, – решил Назар.
Им пришлось побегать по этажам Смольного, прежде чем товарищ Подвойский написал бумажку, по которой взвод получил в цейхгаузе винтовки, патроны и ручной пулемет Льюиса. В ранних осенних сумерках их эшелон отчалил от перрона Царскосельского вокзала.
Первой в составе, впереди паровоза, катилась открытая платформа с двумя полевыми пушками. Сразу за паровозным тендером были прицеплены теплушки, в которые погрузились рота запасного лейб-гвардии Литовского полка и большой отряд из рабочих Балтийского и Путиловского заводов. В следующем вагоне купейного типа ехали вожди, причем Роман так и не понял, кто именно из руководства направлен в Могилев. Вроде бы на перроне промелькнули Подвойский, Дзержинский, Сталин и какой-то старик в генеральской шинели без погон. Подсуетившись, Селютин посадил свой взвод в середине состава, потеснив красногвардейцев Обуховского завода. Вагон оказался плацкартным, так что разместились они с относительным комфортом. После них шли вагоны с пехотой, моряками «Авроры» и древнего броненосца «Александр II» (ныне – учебный корабль «Заря Свободы»), а замыкали состав еще одна платформа с легкими пушками и теплушка латышей пулеметной команды.
В общей сложности, как прикинул Роман, первым эшелоном в Ставку отправилось до полутысячи штыков при четырех орудийных стволах. Насколько он помнил – а помнил он много – всего Питер должен был послать в Могилев от шести до восьми поездов. Как следствие, послезавтра вечером возбужденная толпа матросов заколет штыками генерала Духонина, сразу же возобновится безобразная череда офицерских убийств, а там – и гражданская война.
Пристроившись на койке в обнимку с винтовкой, Роман попытался представить, как будет действовать в Ставке. Прежний план оставался в силе, но теперь у него в подчинении оказалось более-менее боеспособное подразделение. Мысли путались, разыгралась нервная дрожь, да и волнение вчерашнего дня наложилось на усталость бессонной ночи. Заснул он совершенно для себя незаметно и, открыв глаза, обнаружил, что за грязным
