значения, обретает иные логические позиции.
Пример:
Один человек любил так сильно, что разлука с любимой даже на два – три дня казалась ему вечностью.
Перед нами – красивый и образный фрагмент речи.
В этом фрагменте есть некоторая доля банальности, это – трюизм, то есть затасканный от бесконечного употребления образ.
(Гейне как-то сказал, что первый, кто сравнил женщину с цветком, был великий поэт, а тот, кто сделал это вторым, – был великий болван.)
И все же мы можем назвать этот фрагмент речи поэтичным, поскольку здесь присутствует метафора: два дня – как вечность.
Поэтичным, но не поэзией, ибо еще не перейдена та грань, которая разрушает привычную логику и понятийность.
Здесь нет того, что Осип Мандельштам называет «орудийностью поэзии», Скажем, два дня и вечность логически сопоставимы, так как и то, и другое обозначает время.
Вот как об этом сказано в поэзии:
«Кто смеет молвить: до свиданья
Чрез бездну двух или трех дней».
Видите,
что произошло?
Разрушена земная логика,
ибо на нашей Планете время и пространство в доэйнштейновском понимании – разные субстанции.
Один из глубочайших русских поэтов (и не только русских) Федор Иванович Тютчев писал эти строки за сто лет до открытия Эйнштейном специальной и общей теории относительности.
Но Тютчев был не просто поэтом,
а еще и безумно влюбленным поэтом и поэтому перепутал пространство и время.
«Бездны двух или трех дней» существовать не может.
Во всяком случае, в нашем мире, который послушен геометрии Евклида с его трехмерным пространством.
Если вы не верите, что понятие «бездна времени» в русском языке появилось именно после этих строк Тютчева,
то попробуйте перевести это словосочетание на любой другой цивилизованный язык.
А затем употребите его в разговоре с любым иностранцем.
Не забудьте только сразу предупредить иностранца о том, что вы пошутили, иначе вас сочтут не совсем ментально здоровым человеком.
В русском же языке все будет в порядке, ибо эта фраза после Тютчева стала у нас идиомой.
Но давайте подумаем, почему поэт так написал.
Потому что уйти от любимой даже на два-три дня —
это значит потерять опору, лишиться баланса, то есть провалиться в
бездну.
Отсюда еще одно невероятное слово:
«смеет молвить»,
то есть у поэта, который провалится в бездну, нет права «молвить: до свиданья»,
ибо свидание после падения в бездну в земном значении абсолютно невозможно.
Здесь есть и еще один важный оттенок:
поэт настолько любит, что каждое расставание таит
