посадить в тюрьму дочь Мирабель Дартижан никому не удастся! Лора с Янником, видно, поняли, что я серьезно. Это сразу стало ясно по их физиономиям.
Они, правда, пытались возражать, хотя и довольно беспомощно:
– Но тетушка…
– И прекратите называть меня тетушкой!
– Дайте-ка я поговорю с ней, – вмешался Кассис, с трудом поднявшись с кресла.
Я обратила внимание на то, как сильно он с годами одряхлел, съежился, как-то весь осел, точно неудачное суфле. Судя по всему, самое незначительное усилие заставляло его морщиться от боли.
– Пойдем лучше в сад, Буаз, – предложил он.
Усевшись на ствол упавшего дерева возле заброшенного колодца, я испытала странное чувство раздвоенности: казалось, Кассису достаточно снять эту маску толстого старика, и он снова станет прежним: живым, беспечно смелым и немного диковатым.
– Почему ты так поступаешь, Буаз? – спросил он. – Это из-за меня?
Я медленно покачала головой.
– К тебе это не имеет ни малейшего отношения. И к Яннику тоже. – Я мотнула подбородком в сторону дома. – Ты хоть заметил, как я восстановила наш старый дом?
Он пожал плечами.
– Если честно, никогда не мог понять, зачем он тебе. Я бы тут ничего и пальцем не тронул. Просто мороз по коже, стоит подумать, что ты снова тут поселилась. – И он как-то странно на меня посмотрел – понимающе, остро. А потом с улыбкой произнес: – Впрочем, это как раз в твоем духе, Буаз, – поселиться в ее доме. Ты ведь всегда была ее любимицей. А теперь ты еще и так на нее похожа.
Тоже пожав плечами, я спокойно предупредила его:
– Ладно, ты мне зубы не заговаривай.
– Вот-вот, ты и ведешь себя теперь совсем как она. – И в его голосе послышалась сложная смесь любви, вины и ненависти. – Буаз…
Я посмотрела на него.
– Но ведь кто-то же должен ее помнить! Я никогда не сомневалась, что этим «кто-то» точно будешь не ты.
Он лишь беспомощно отмахнулся.
– Так ведь здесь-то, в Ле-Лавёз…
– Здесь никто и не догадывается, кто я такая, – прервала я брата. – И никто меня с теми событиями не связывает. – Я вдруг усмехнулась. – Знаешь, Кассис, для большинства людей все старухи на одно лицо.
Кассис кивнул и уточнил:
– И ты думаешь, «тетушка Фрамбуаза» все испортит?
– Я знаю это. Знаю, что так и будет.
Помолчав, он как ни в чем не бывало заметил:
– Что-что, а врать ты всегда здорово умела. Ты и эту особенность от нее унаследовала. Умение врать и прятаться. Вот я, например, весь нараспашку.
И он широко раскинул руки, словно желая это продемонстрировать.
– С чем тебя и поздравляю, – равнодушно откликнулась я: он ведь и сам в это верил.
– И готовить ты тоже отлично умеешь, это я признаю. – Он посмотрел через мое плечо на деревья в нашем старом саду;
