То ли он хороший имитатор, то ли использует особый портативный прибор, изменяющий тембр голоса.
– Впервые сталкиваюсь с такой шустрой особой, – проскрипел убийца. – А ведь опыт у меня большой, даже очень и очень большой. Ты же осмотрела мою коллекцию? Кстати, это только часть того, что я накопил.
– Скольких людей вы убили? – спросила я. Вопрос в данной ситуации праздный, но отчего-то мне хотелось получить на него ответ.
Маньяк осклабился:
– Смотря где и когда. Хочешь точную цифру? Зачем она тебе, только перепугаешься, шмякнешься в обморок… А я снова поверю, что ты без сознания, и полезу к тебе оказывать медицинскую помощь… Ну уж нет, больше не обманешь, не надейся. А насчет количества моих жертв… У меня, конечно, имеется статистика, и, поверь, она впечатляет. Я льщу себя надеждой, что являюсь самым продуктивным серийным убийцей не только в России, но и во всем мире. Неплохо, правда?
– Как так вышло, что вы безнаказанно убивали в течение столь долгого времени? Кто вы такой? Почему вас не поймали? – задала я другие вопросы, мучившие меня. Мой визави усмехнулся:
– Хм, я мог бы рассказать тебе об этом в ходе частной беседы, незнакомка, но сейчас предпочту сам получить парочку ответов. Итак, ты видишь, девчонка все еще жива. Ты получишь ее прямо здесь и сейчас, если расскажешь мне, кто ведет на меня охоту. Ну, давай! У тебя ровно десять секунд! Раз, два…
Девочка задрожала сильнее. Мерзавец же продолжал счет:
– Три, четыре…
Я была уверена, что он обманет. Потому что такой изверг построил всю свою жизнь, заключающуюся в том, чтобы сеять смерть, на лжи.
– Пять, шесть…
Но могу ли я рисковать? Нет, не могу! Потому что жизнь неизвестной мне девочки в данный момент важнее всего.
– Семь, восемь…
Нож, прижатый к шее крошки-заложницы, чуть дернулся. Я поняла, что убийца не играет со мной в кошки-мышки. Он зол, очень зол. И готов на все.
– Девять, деся…
– Я скажу! – вырвался у меня крик. – Однако сначала отпустите ребенка. Ну, давайте же! Мы все равно находимся в вашей власти, в вашем доме. Покажите, что вы в состоянии соблюдать договоренность!
И, о чудо, маньяк вдруг отшвырнул девочку. Я поймала ее, прижала к себе. Несчастная зарыдала, по ее щекам, оставляя кривые дорожки, побежали крупные слезы, а я, гладя по головке, стала целовать и успокаивать малышку. Она прильнула ко мне, обхватила мою талию своими ручками и забормотала, то вскрикивая, то всхлипывая:
– Мама, мамочка, я знала, что ты спасешь меня! Я боженьке молилась, и он меня услышал! Только не ругай меня, что я тебя не послушалась, села в машину к чужому дяде… Он меня обманул! Ты ведь не будешь меня ругать, не будешь?
Мысль завести ребенка посещала меня в последнее время все чаще и чаще. Но какой матерью может быть киллерша, даже ушедшая на покой… У одинокой волчицы не может быть потомства. Или все же может?
– Нет,
