торопливо воспользовался любезным разрешением и сквозь захватанные стекла посмотрел на одноклассника. Тот дружески стукнул его в плечо – вялым, расслабленным кулаком:
– Живи пока, – и усмехнулся. Искренне усмехнулся! Допрос закончился, причем, судя по всему, в пользу подозреваемого.
Саша ненадолго отвлекся, обратил внимание на работающее видео. Он шагнул туда-обратно, чтобы по-хозяйски обесточить плеер с телевизором, после чего сказал:
– Спасибо, Андрюха, доставил другу радость.
Вроде бы тоже искренне, хоть и с нелепым пафосом.
Оставшись без яркого пятна, отнимавшего часть мужского внимания, а также без источника посторонних звуков, кухня как-то сразу поблекла, притихла, окружила собеседников атмосферой особой доверительности, какая бывает только ночью.
– Уходишь?
– Да.
– Может, переночуешь? – предложил хозяин, вставая вслед за гостем. – Куда ты – в два часа? – предложил и ужаснулся, вообразив, что гость согласится.
Тот молча поиграл желваками на скулах.
– Нельзя мне, Андрюха. Живи спокойно, я сам управлюсь со всем этим.
– На улице, наверное, холод собачий.
– Спасибо, ты настоящий друг…
«А ведь он тоже боится!» – неожиданно сообразил Андрей. От этой догадки почему-то вновь ослабли ноги, и голову повело в стороны, к стенам. Саша боится, значит, есть чего бояться, значит, чертов пистолет действительно может быть пущен в дело каждую секунду. Против кого?.. Андрей устоял, опершись рукой о стол.
– Поесть хочешь? – спросил он, как бы вспомнив. – Тут на сковородке жареная картошка осталась… – Он напряженно надеялся, что его сочувствие и забота будут замечены, зачтены.
Саша не ответил. Потому что был занят: сосредоточенно взял свое оружие в руки, сосредоточенно вытащил из кармана магазин, поставил недостающую часть на место… Андрей, обмирая, следил за этими манипуляциями. Искоса, краем глаза. Только чтобы не привлечь к себе внимание. Несколько мгновений кошмара, и пистолет исчез под серым пиджаком – исчез!
«Что, если он все-таки придуривается? – счастливо расслабился Андрей. – Не боится он, а якобы боится и развлекает публику? Хотя зачем ему придуриваться?» Нет, наоборот, он прячет страх, корчит из себя крутого, и в глазах его не скука, не привычка, а замкнутость. Его глаза повернуты внутрь – на те неведомые картинки, которые показывает ему услужливое воображение. Или все не так? Или Андрей был не прав, перенеся свой опыт страха на совершенно другого человека?
– Как супруга? – поинтересовался Саша, потягиваясь. Этакий дежурный поворот разговора, предвестник сцены прощания.
– Зоя? Нормально, в Пскове сейчас.
Одноклассник искренне удивился:
– Ее что, до сих пор нет дома?
– Чего? – тупо переспросил собеседник.
– Ну, почему до сих пор не вернулась-то?
Вот так поворот разговора, вот так смена темы! Андрей растерялся, не зная, как отвечать на нелепые вопросы.
