повелось, что ныне считается зазорным признавать себя призраком.
Что-то мне с каждым днем все хуже и хуже. Думаю, сын, кха-кха, скоро вам придется встать во главе нашего королевства.
Вы это твердите уже несколько сезонов, – недовольно отмахнулся принц, наблюдая за мечущимися прислужниками. – Давно пора объявить меня наследником. О, как раз сегодня пожалует Совет.
Он повернулся к отцу, взглянув в его бесцветные глаза, запавшие на осунувшемся, изборожденном морщинами лице.
Представится подходящий момент!
Ох, не знаю, справитесь ли? Наградила же меня Аргонта таким непутевым сыном, – горестно вздохнул старик и закашлялся.
И чем же я вам не угодил?
Юные особы вас заботят куда больше, чем дела королевства.
Обещаю сладить со своим нравом и одолеть пороки.
Король устало кивнул, не очень-то доверяя обещаниям сына. Принц отправился в свои покои, чтобы подготовиться к приему. Если учесть, сколько здесь живут короли, кому практически не грозит смертная казнь, то можно никогда не дождаться такого случая. То, что произошло с его отцом, можно назвать большой удачей, снисхождением богини Аргонты! Теперь главное – показать свою заинтересованность в остывающем троне. А после погребения отца можно спокойно устанавливать свои порядки. Вот это будет жизнь!
Никаких запретов, наставлений и недовольных высказываний, что приходится слушать часами, умирая от скуки. Тогда он, будучи королем, укажет на дверь прижившимся гостям, коим король предоставил половину замка. Подумаешь, важные персоны! Они, дескать, знавали саму богиню Аргонту! Видели ее живой, когда она, еще королевой, самоотверженно завоевывала земли.
Облачившись в праздничный наряд, принц осмотрел себя в отражении зеркала. Он просто великолепен. Везение, считай, в руках. Скорее бы старик отдал богине душу, а земле – мощи! Тогда никто не помешает избавиться от ненавистного Мулибриса Литерая. Тот пару раз видел принца в компании замужних девушек и вполне может обмолвиться об этом в присутствии Гильдии. Этого допустить нельзя, иначе все радужные мечты омрачатся десятком соглядатаев. Еще не хватало, чтобы они день и ночь следили за каждым шагом.
Нет уж, он слишком долго мечтал о венце!
Почему ты до сих пор не одета? – спросила Ламинаса, раскачиваясь на гребешке как на качелях. – Тебе пора собираться.
Как же я не хочу туда идти, – простонала Дэльвильта, примостившись на краешке кровати. – Может, притвориться больной?
Если ты позволишь себе такую вольность, то король сочтет это оскорблением и завтра же укажет вам на дверь. Куда ты пойдешь с двадцатью-то детьми? Подумай об этом.
Ты права. Я должна выдержать очередное испытание.
Она устало сползла с кровати и вошла в маленькую ванную комнату со стоявшей посередине прозрачной лоханью. Недолго понежившись в теплой воде, обмоталась мягкой простыней и вернулась в спальню.
