Селден.
– Вы были уверены, что я приду? – прямо спросила Кристин.
– Конечно. Я сказал вам об этом на станции.
– Я отомщу вам, – ровным голосом проговорила она.
– Обычно мы мстим за то, чего не можем избежать.
– Вы были уверены в том, что я приду сегодня?
Селден отрицательно покачал головой, но лицо его выражало уверенность в обратном.
– Вы могли ошибиться, – медленно произнесла Кристин.
– Но вы здесь…
– Вы не знаете, зачем я пришла.
– Знаю, но если хотите, можете сами сказать. Испытывая мучительные колебания, Кристин сказала:
– Я пришла к вам за помощью.
Селден невольно улыбнулся, вспомнив мнение о нем поселка. Кристин поняла и поспешно сказала:
– Я знаю, что говорят о вас в поселке, но у меня были основания так поступить. Вы заставили меня вернуться и приняли на себя ответственность за это.
– Раньше вы не просили помощи.
– Я прошу теперь. У меня больше нет надежды. Мне безразлично, что бы ни случилось!
– Помочь вам не так-то просто. Мне необходимо знать все. Готовы ли вы ответить на мои вопросы?
– Да, я отвечу на все – иначе не стала бы вас просить.
Селден встал и погасил канделябры. Комната погрузилась в мягкий полумрак, только на стол падал яркий круг света от лампы.
– В общих чертах я, конечно, знаю вашу историю, но мне нужны подробности. Я хотел бы, чтобы вы рассказали все сначала.
Полумрак скрыл от Селдена ее волнение. Кристин закусила губы и судорожно обхватила руками колени. Стараясь придать своему голосу твердость, она начала:
– Нелегко сознаваться в собственных ошибках, особенно, когда говоришь с человеком, предостерегавшим от них. Но я хочу, чтобы вы знали: я считаю вас повинным в моей беспомощности и отчаянии. Вы отняли у меня надежду на счастье.
– Довольно необычные побуждения заставили вас обратиться за помощью, – заметил Селден.
– Неужели вы считаете, что мне легко было прийти к вам? Вы не знаете, о чем я думала по дороге сюда! Я выбирала между вами и…
Кристин потеряла самообладание.
– И выбрали меня?
– Да, я выбрала вас – по одной причине.
– Могу я спросить, по какой?
– Нет. Теперь это не имеет значения. Позже вы, может быть, и узнаете.
– Послушайте, вы думаете, что я вмешиваюсь в вашу жизнь из прихоти? Это не так. Я понимаю, что вы теперь озлоблены – это вполне естественная реакция, но…
Кристин прервала его с холодным сарказмом:
– Вы еще раньше принимали со мной этот тон – все делалось для моего же блага. Почему бы вам не добавить еще и то, что говорит мой отец? Что вы понимали в моей жизни – вы, удобно устроившийся зритель, сидя здесь в кресле, говорите мне, что все было сделано для моего благополучия? Почему вы не позволили мне самой создать себе это благополучие?
