мы же никуда не едем, – всхлипывая напомнила она.
– Потому что ты угрожаешь, тратишь зря драгоценное время.
В глазах ее появилась надежда:
– Куда вы меня везли?
Я смутился и, пряча черные мысли, солгал:
– Вез вас спасать. В моем доме есть противоядие…
Лидия ахнула и закричала:
– Так почему мы стоим?! Скорей везите меня туда! Скорей! Скорей! Умоляю!
Несмотря на то, что я действительно жил совсем близко, Лидия все же успела мне запарить мозги. В подъезд я влетел, как угорелый, волоча ее за собой, – совсем забыл, что надо было для конспирации сначала подняться в квартиру самому, а потом незаметно впустить Лидию. Зачем соседям знать кто у меня в гостях.
Просто чудо, что мы никого не встретили.
Едва мы вошли в квартиру, как Лидия завыла о своей загубленной жизни.
– О, как я несчастна! Как мне не везет! – причитала она.
Я ее попросил:
– Пожалуйста, кричи потише. Соседи могут услышать тебя.
– И что за диво? – изумилась она.
– В моей квартире почти не бывает женщин, а те, которые бывают, не кричат. Соседи подумают черт-те что.
Лидия отмахнулась:
– Да ну, все правильно они подумают.
Я метнулся к холодильнику (там у меня хранятся лекарства), извлек с полки пузырек корвалолу и все содержимое вылил в бокал, добавил туда настойки пустырника, валериановых капель, подумав, плеснул полбутылки касторки. Для убедительности. И кое-чего еще, может просто воды, может соку или растительного масла.
Когда поднес Лидии эту жуткую смесь, она отшатнулась:
– Что это?
– Противоядие. Пейте быстрей.
Она понюхала и, глядя с подозрением, спросила:
– А почему оно пахнет корвалолом?
– По качану! – рассердился я. – Откуда мне знать, что тут фармацевты нахимичили? Пейте скорей, дорога каждая секунда!
Лидия испуганно тряхнула челкой, зажмурилась, брезгливо зажала нос и залпом опорожнила трехсотграммовый бокал. Я был восхищен: сам бы под расстрелом эту гадость не выпил бы.
А Лидия выпила и прилегла на диван помирать.
– Ох, – стонала она, выворачивая наизнанку мне душу, – что-то плохо, совсем плохо, видит бог, все хуже и хуже.
– Девочка моя, потерпи, скоро противоядие начнет действовать, – уговаривал я ее, нервно поглядывая на часы и отмечая, что теперь-то бедняжка скоро умрет: двести граммов касторки, плюс болтушка из карвалола, валидола и пустырника и т. д. и т. п. – это что-то! Я бы точно не выжил…
Однако, умирала Лидия как-то настораживающе долго. Я отнес ее в спальню и рискнул позвонить матери.
– Мама, я насчет яда. Ты не в курсе, он быстродействующий?
Мать поняла меня с полуслова.
– Как раз нет, – охотно пояснила она, – в том-то и дело, что первое время не действует совсем. Как бы не действует,
