начал свое исследование Гуров.
Стол у деда оказался старый, помнивший еще, наверное, времена доисторического материализма. Согласно старой моде столешница была накрыта стеклом, под которым лежали различные фотографии, открытки, а кое-где и записки на память. Все это было довольно старое, пожелтевшее от времени, и потому полковник решил заняться им позднее.
В ящиках стола ничего интересного он также не обнаружил. Судя по всему, старик редко туда заглядывал, и там скапливались всякие мелкие предметы, которые он не знал куда деть. На крышке стола было несколько книг религиозного содержания, которые Гуров перетряхнул, но ничего не нашел. Кроме них, имелась еще и записная книжка, старая и пожелтевшая. Но записи в ней могли быть и свежими, так что полковник принялся ее изучать с надеждой что-нибудь обнаружить.
Это «что-нибудь» появилось, как всегда, неожиданно: открыв очередную страничку, он чуть было не выронил оказавшуюся там вложенную бумажку, явно выдранную из какой-нибудь тетрадки. Она была свежая – не желтая – и на ней была надпись, сделанная нетвердым старческим почерком: «17 июня, Воронцова», и длинный номер телефона.
Гурову не нужно было смотреть на календарь, чтобы сказать, что 17 июня будет послезавтра. Это делало находку еще интереснее. Это либо запись «на память» о предстоящей встрече, которая теперь уже никогда не состоится, либо напоминание о том, что нужно позвонить этой самой Воронцовой.
Тянуть до 17-го числа теперь не имело никакого смысла, и Гуров потянулся за собственным телефоном. Нужно будет узнать, кто эта таинственная дама и зачем ей понадобился старичок с богатым антикварным наследством.
Ответили ему не сразу и не слишком довольным тоном:
– Кто это?
– Извините, вы меня не знаете. Я знакомый Макара Ивановича Круглова, Лев. У вас с ним, видимо, должна была состояться встреча послезавтра?
– Почему должна была? – Голос на другом конце трубки добавил к раздражению еще и напряжение.
– Дело в том, что он скончался от сердечного приступа несколько дней назад.
– О боже! Это так… неожиданно!
– Такая смерть всегда неожиданна… Мы не могли бы с вами встретиться, обсудить, что вас связывало с Макаром Ивановичем? Это важно.
– А вы, собственно, кто такой? – Снова ощутимо взметнулась неприязнь.
– Я полковник полиции Лев Гуров. У Макара Ивановича пропали кое-какие вещи, и мне бы хотелось услышать все, что вы можете сказать о вашем знакомстве.
– Если это можно назвать знакомством, – фыркнули в трубке. – Мы виделись с ним всего пару раз. Оба раза он приходил ко мне на работу сам. Ему нужна была моя профессиональная помощь.
– А кто вы по профессии?
– Я реставратор. Специализируюсь на иконах, а их у Макара Ивановича было немало.
– Как интересно! Ваша профессиональная помощь может и мне пригодиться. Надеюсь, вы не откажетесь встретиться
