от него избавиться; когда Лори приводила в действие вытяжной шнур и палатка складывалась, кусочки льда неизменно трескались и брызгали в воздух, разлетаясь метров на двадцать. Обычно Лори успевала нагрузить снегоход и отправиться дальше, прежде чем солнце поднималось слишком высоко. Она подсчитала, что в первый день пути проделала шестьдесят миль, а во второй – восемьдесят. Наверное, она двигалась быстрее, чем Пакетт и Джойс. Ветер и снег давно замели их следы, но теперь погода стояла солнечная и тихая. Было приятно ехать вперед. Приступы плача, которые накатывали на Лори в хижине, казалось, совершенно прошли. Она чувствовала себя сильнее, чем раньше.
Вскоре она спустится по леднику, выйдет на побережье, пересечет массив суши и окажется на шельфе Росса. А потом – наверное, через несколько дней – доберется до станции. Какое это будет облегчение – вновь заговорить с людьми.
Но на третий день пути температура упала, небо опять затянули облака, ветер начал вздымать столбы снега и льдинок. Не успев спохватиться, Лори оказалась в эпицентре бури. Она по-прежнему ехала вперед, но ветер теперь дул с северо-запада, в лицо, вынуждая двигаться медленнее. Куски льда стучали по защитному стеклу снегохода, и издаваемый ими звук был похож на треск горевших в костре листьев. Фары прорезали узкий туннель в метели, но снег заслонял обзор, окрашивая в белый цвет все вокруг. Лори старалась не смотреть в одну точку, вглядываясь в буран, но снег отвлекал ее внимание, то и дело заставляя переводить взгляд на ветровое стекло, чередой постоянно меняющихся образов. Не прошло и часа, как глаза разболелись, хотя Лори знала, что не может расслабиться. Густо летела снежная пыль, скрывая предательские гребни застругов и углубления, под которыми таились трещины. Приходилось тщательно рассматривать дорогу впереди, чтобы избежать опасности.
Полозья снегохода были снабжены круглыми и плоскими металлическими лопастями, Лори называла их «плавниками», которые шлепали по снегу, когда сани двигались вперед, а потом автоматически убирались под днище. «Плавники» придумали в целях безопасности – нечто вроде импровизированной консоли, предназначенной для того, чтобы перенести пассажира через любую трещину, какую доведется встретить, ну или по крайней мере через трещину не шире шести футов. Несколько раз Лори чувствовала, как снегоход резко нырял носом, а затем поднимался, выправлялся и ехал дальше, и понимала, что миновала очередной разлом. Она чувствовала себя за рулем машины на разбитой дороге. Ледники разрушались десятилетиями, и буквально за считанные часы открывались трещины глубиной с туннель метро, которые так же быстро захлопывались. Если она поскользнется и свалится, ее найдут, лишь когда лед наконец стает, – приблизительно в середине следующего века. Но годы городского вождения приучили Лори смотреть на каждый выступ и трещину как на очередной изъян дороги. Если ее бросало вперед и она всем телом ощущала характерный крен, то инстинктивно предполагала, что наехала на выбоину.
