К тебе девушка. По убийству бизнесмена. Ну этого… Лошаденко!
– Коненко, – автоматически поправила я и шагнула в кабинет.
Да! А я то, наивная, до сих пор считала, что у Ларки в офисе тесно. У них там, оказывается, необъятный простор! А «тесно» – это то, что сейчас передо мной: четыре письменных стола, шкаф для одежды и два устрашающего вида сейфа с меня ростом в маленькой комнатке.
Я шагнула на свободный пятачок перед дверью и вежливо поздоровалась. Трое находившихся в кабинете мужчин кивнули в ответ. Интересно, кто из них Димыч? Я вопросительно оглянулась на своего провожатого – все-таки с ним я хоть немного была знакома. И вообще, раз уж он меня довел до этого подозрительного кабинета, пусть хоть пальцем покажет на Димыча и может быть свободен. А то что-то слишком много непонятностей на мою невыспавшуюся голову.
– Проходите, девушка. Присаживайтесь, – здоровый дядька за столом прямо по курсу показал мне на стул.
Я прошла и присела. И уставилась на доставшегося мне собеседника. Пожалуй, я погорячилась, назвав его про себя дядькой. Он же практически мой ровесник. Лет тридцать-тридцать пять. Только уставший какой-то. Или невыспавшийся. Точно, невыспавшийся! Вот и кружка перед ним здоровенная, судя по запаху, с растворимым кофе. Видимо, верит человек в сказку о том, что растворимый кофе помогает от сонливости. А вот и банка этого самого напитка на подоконнике за дядькиной спиной. И кофе-то самый плохонький, из разряда тех растворимых напитков, что в народе зовутся «пылью с колумбийских дорог». Тогда понятно, чего он такой невеселый. Мало того, что спать хочет, так еще приходится сидеть в тесном обшарпанном кабинете и пить бурду в надежде проснуться. А тут еще я – тоже сонная, но решительно настроенная.
– Старший оперуполномоченный, капитан милиции Захаров Дмитрий Иванович, – церемонно представился он. – Слушаю вас.
С чего бы начать? Я, честно говоря, была несколько обескуражена. Во-первых, я почему-то решила, что «Димыч» – это отчество. А он, оказывается, Дмитрий Иванович. Во-вторых, оперуполномоченный Захаров не проявил, на мой взгляд, ни малейшего интереса к моей персоне. Может, ему вообще не интересно искать убийцу Вовки Коненко?
– Это вы расследуете убийство Владимира Анатольевича Коненко? – на всякий случай уточнила я.
– Я, – кивнул Димыч. – Кофе хотите?
– Хочу, – согласилась я то ли от неожиданности, то ли для поддержания разговора.
Не поворачиваясь, Димыч протянул назад руку и последовательно выставил передо мной кружку, банку «колумбийской пыли» и коробку кускового сахара. Потом, порывшись в ящике стола, вручил мне чайную ложку. Видимо, ложки в этом кабинете имели особую ценность, раз не лежали в свободном доступе. Или, может, их здесь выдают посетителям только в знак особого расположения? Хорошо бы, если так.
Я от души сыпанула себе кофе, бросила четыре куска сахара – вдруг больше не предложат.
– Толик, дай чайник, – велел Димыч моему конопатому недавнему спутнику.
