по ноге. По всему было видно, что Мошик обдумывал это довольно давно – слишком невинной выглядела его физиономия.
– Может и фамилию сменить заодно, чтобы тридцать раз не возиться? – насмешливо спросил Артем.
– Можно, – серьезно согласился Мишка, не отрываясь от тарелки.
– И что ты придумал?
– Алон.
Катерина не выдержала и расхохоталась.
– А почему не Алони, например? – спросила она.
– Так солиднее, – сбить Мишку с толку было явно не легко.
– Твои гены, – сказал Артем Катерине уже в постели.
– Я-то с этим в шестнадцать чудила, а ему шесть, – от горшка два вершка, а туда же.
– Акселерация…
– Ага, конечно, вот мы с тобой болтаем чего не попадя, а он на ус мотает. Откуда, по-вашему, господин Дубинчик, он этого Алона выкопал?
– Эяль Алон и правда неплохо звучит, все-таки у ребенка не дурной вкус.
– Зато Артем Алон – просто потрясающе, – Катерина вонзила локоть ему в бок.
– По-моему, Артем Дубнов – будет ничего, хоть на афишу, и улица такая есть.
– Проще надо быть: писали бы Фридман, и дело с концом.
– Ну да, а имя взять Иван! Иван и Катерина Фридман – это звучит гордо!
– Слушай, иди ты! Ну, чего не сделаешь в шестнадцать лет, особенно, когда родители достанут. Я от Вики Виноградовой просто зверела тогда. Виноградова еще так сяк, а за Вику я родителей ненавидела. А уж классная наша: “Викто-о-ория, ответьте нам на вопрос…”– убить мало!
– Ладно, ладно, с Фридманом – ясно, а Катерина откуда взялась, неужели, только чтобы родителей позлить?
– Сам знаешь, я фамилию менять не хотела, институт, все-таки, то-се, а в милиции этой сидит… ну, сам же знаешь: “Какую фамилию будете брать, Виктория Иосифовна?” А один хрен, мать хоть и Виноградова, а все равно – еврейка. И смотрит, сука такая, думает я… А я ему и говорю: “У нас, в России, традиция по отцу называться, так что вы уж – Фридман пишите, да, а имя я Катерина возьму, по своему конституционному праву.” “Ну что ж”, – говорит, – “Екатерина Иосифовна, поздравляю вас с…” А я ему: “Не Е! А Катерина Иосифовна, классику читать надо, нашу, русскую, Островского!” Ну, полный финиш, хорошо, что кто-то в комнату зашел, не знаю, чем это могло кончиться.
– Молодая была, горячая…
– А я и сейчас не холодная, отрежут тебе лишку, мне-то что делать?
– Катериной Алон будешь!
– Ну, это – фиг вам! Знаешь, Темка, я Катериной себя хорошо чувствую, есть в этом что-то, вот подумать, действительно, первое попавшееся тогда ляпнула, как дура, а потом успокоилась, Катерина – Катерина и есть.
– А с Мишкой что будем делать?
– Хочет Эяль – Эяль, хочет Алон – пусть будет Алон, может, и лучше, я на это не злая. Может, он больше ответственности будет чувствовать за свои решения.
– В шесть лет-то… Я, пожалуй, тоже все сменю, а то
