проверялись на мечту.
Володя не знал, сколько человек было вовлечено в работу по программе. Наверняка много. Там были химики и историки, но астрономам повезло скорее.
– Знания можно приобрести, когда есть интересная проблема, – сказал Володя. – Проблема – индикатор всего. Способности. Трудолюбие. Воля. Цельность. Мечта. Все. Если решил – отлично. Если нет, если сдался, если неурядицы свели с пути – значит, не выйдет ученого.
– Ты хочешь сказать, что я выдержал? – усмехнулся я.
Бугров хитро прищурился:
– Два вопроса в порядке последнего испытания – можно?
– Если действительно последнего…
– Чего тебе хочется, Сережа?
– Спать, – сказал я. – И дать в ухо Олегу: мог бы сказать мне раньше, я не маленький.
– Не мог – чистота эксперимента. И это все?
– Ты же знаешь, – удивился я. – Зачем спрашивать? Голос вселенной.
– И второе. Университет. В сентябре ты можешь вернуться к занятиям. На следующий курс.
Этого я не ожидал. Вернуться? Я вспомнил, какое у Одуванчика было лицо, когда он сообщал мне об отчислении, – усмешку я счел недоброй, решил, что Одуванчик думает: вот, захотел романтики, так получай. Выпутывайся, парень. В общем, я, кажется, выпутался. С чужой помощью, но ведь решал я сам. Меня испытывали, и я выдержал. Я ученый? Мне стало смешно. Что я сделал? Звездные голоса – так мало, впереди еще голос вселенной, множество дел, и я не хочу возвращаться назад. Да, я это понял, наконец: не хочу возвращаться. Хочу работать, думать, писать и учиться. Нужно многое знать, но знания хороши, если приобретены в процессе работы. Значит, нужно работать. И заниматься – по собственной программе.
– Ты смеешься – значит, понял, – резюмировал Володя.
– А ты, – сказал я. – Вы с Геной. В чем ваша роль?
– Я больше психолог, чем астрофизик, – усмехнулся Володя. – Олег эксперимент начал, мы заканчиваем. А Гена, между прочим, чуть все не испортил своим отношением к романтике. И на плато – он не выполнил программу, тебя хотели испытать на способность к действию.
– Каким образом?
– Неважно, – сказал Володя. – Это прошлое.
"Хорошо, – подумал я. – Все равно узнаю. Да и обязательно ли это: все знать? Я знаю, чего хочу, – вот главное…»
Вечером приехал шофер Толя, и все кончилось.
– Поедешь в город, – сказал Володя и, когда я попробовал возражать, добавил: – Пожалуйста, Сережа, без фраз. Горы не шутка. Мы с Геной тоже скоро вернемся, без тебя нам здесь делать нечего. Нужно отвезти наблюдения, рассказать о работе. Гена переживает всякие страхи. Он совсем извелся, и все из-за тебя. В общем, Сережа, не нужно, поезжай.
И вот оно, последнее утро на станции. Тучи разошлись перед рассветом, ночь мы провели в постелях: шел дождь.
– Хочу тебя предупредить, – сказал Володя. – Может быть, Гена прав, будь
