где Тристан. Иначе откуда бы ты…
Внезапно Джордж оборвал себя на полуслове. Выражение его лица стало таким, словно он был готов вот-вот начать рвать на себе волосы от досады.
– …услышал о дополнении к завещанию? – закончил за брата Дом. В его глазах вспыхнул триумф. – Я думал, ты не знаешь, о чем я.
Однако Джордж явно не собирался позволять мелочам вроде правды встать у себя на пути.
– Не пытайся использовать против меня свои юридические уловки, младший брат, – сказал он. – Ты еще не адвокат, а я ничего не собираюсь признавать. Где он, черт тебя дери?
– Я уже говорил: понятия не имею.
– Ты лжешь.
– Как и ты, – парировал Дом.
– Ты не сможешь это доказать. У тебя есть лишь слово ничтожного вора-ублюдка, который ничего не теряет, оклеветав меня.
– А ты не сможешь доказать, что я знаю, где он.
– Мне не нужны доказательства. Я – наследник. Мое право абсолютно. – Он натянул поводья. – Так ты со мной, младший брат? Или с ними? Потому что, если ты выберешь их, клянусь, я оставлю тебя без гроша.
Лизетт затаила дыхание. Даже лошади, казалось, замерли в ожидании ответа Дома.
Тот долго смотрел на Джорджа. Невыносимо долго. Затем, отвернувшись, он предложил Лизетт свою руку.
– Идем, сестренка. Похоже, нам до завтра нужно собрать ваши с твоей матерью вещи.
На лице Джорджа читалось выражение глубокого шока. Затем его глаза сузились.
– Хорошо. Ты сделал свой выбор. Скажи Тристану, что твоя жизнь была разрушена благодаря ему. – Развернув мерина к своим людям, он гаркнул: – Обыскать дом! Обыскать поля и болота! Он должен где-то быть!
Прихвостни Джорджа ринулись в коттедж.
– Дом, ты не должен… – начала Лизетт.
– Веди себя тихо, пока они не уберутся, девочка моя, – прошептал ее брат. – Затем мы поговорим.
Его осторожность была оправданной, однако Лизетт все равно с трудом сдерживалась, чтобы не начать протестовать при виде того, как Хакер рылся в ее шкафу, пока остальные переворачивали мебель, не обращая внимания на французскую брань, которой их осыпала маман. Вдобавок Хакер курил омерзительные испанские сигариллы. Мысль о том, что тошнотворный запах их дыма пропитает ее одежду, была для Лизетт практически невыносимой.
Измученной событиями этого дня, ей хотелось орать на них, однако в этом не было никакого смысла. По-старому уже все равно больше не будет никогда. Папá не стало. Не будет больше неспешных завтраков, за которыми он читал им юмористические заметки в газетах или рассказывал истории о своем последнем путешествии. Не будет прогулок по обрывистым берегам мыса Фламборо вместе с ним и маман. Не будет созерцания звездного неба по ночам вместе с Домом и Тристаном.
Ее глаза вновь защипало от слез. Как она все это вынесет? И что с ними случится без папá?
Людям Джорджа не понадобилось много времени, чтобы понять, что Тристана внутри нет. Едва они отправились обыскивать
