не станет ездить, как полагается благовоспитанной молодой даме, то есть на крупе лошади позади грума или родственника. Мистрисс Изабелла и ее манеры все больше и больше раздражали сэра Гисборна, хотя к этому не имелось никаких оснований. Какое, спрашивается, дело благородному дворянину до невоспитанной девчонки-торговки? Обоз вот-вот покинет гостиницу, отправившись своим путем на юг, и рыцарям из Англии вряд ли доведется еще раз встретить мэтра Барди или его спутников…
– Идем, – не слишком вежливо ткнул задумавшегося компаньона Дугал. Гай поднял голову, узрев пустой двор со следами железных ободьев колес и кучками лошадиного помета, да раскачивающийся кожаный полог последнего из фургонов. Нет больше поводов для беспокойства. Рыжая крикливая девица появилась на миг и сгинула в неизвестности. Не такова ли вся человеческая жизнь, подобная цепи кратких встреч в недолгом странствии от рождения к смерти?
Двум заезжим рыцарям не понадобилось расспрашивать, как пройти к главной достопримечательности города – башни расположенного поблизости от Луары собора виднелись издалека, поднимаясь над городскими крышами и устремляясь к чистому осеннему небу. Конечно, этот собор имел мало общего с той церковью, что стояла здесь во времена святого Мартина, то есть более шести с лишним веков назад. Храм и примыкавшие к нему здания аббатства не раз перестраивали, расширяли, украшали, так что сейчас они без преувеличения походили на застывший в камне гимн во славу Божию. На стены собора пошел местный гранит, желтоватый, с вкраплениями серых и красных прожилок. В солнечные дни, подобные сегодняшнему, он казался слабо светящимся изнутри.
Первоначально монастырь возвели у самых границ города, но за несколько сотен лет Тур разросся, поглотив свои бывшие предместья, и владение святого Мартина теперь стало частью городских кварталов. От мирской суеты его по-прежнему отделяла высокая побеленная стена с ровным рядом мелких зубцов по верху и полоса свободного пространства, не застроенного домами, похожего на символическую границу, отмеченную рядом темно-зеленых старых тисов. Ее целостность нарушали только тяжелые, окованные полосами железа ворота. Створки стояли закрытыми, однако маленькая приоткрытая калитка доказывала, что здесь рады как постоянным прихожанам, так и гостям.
Гай остановился, не решаясь идти дальше и с неохотой признаваясь себе, что ему отчасти страшновато. Конечно, он не так уж сильно виноват, у него есть оправдание – он торопился на помощь архиепископу Клиффорду, он честно выполнил епитимью, наложенную на него настоятелем Дуврской обители святого Мартина…
Почему-то ужасно не хотелось дергать за позеленевшее бронзовое кольцо и входить.
– Напомни мне как-нибудь, чтобы я рассказал про человека, решившего обмануть судьбу и не выполнить своего гайса, – подал голос Мак-Лауд, с откровенным злорадством взиравший на мучения компаньона. – Ладно, давай я зайду и разузнаю, пустят ли нас.
Он
