было даже слишком много. Собственно, завод и сейчас стоит, и нужных запчастей на его складах до сих пор навалом. Кстати, там есть и мастерские, в которых трудятся жители верхнего лагеря – некоторые станки невозможно было переправить сюда – тяжелые, да и заняли бы слишком много места. Партизаны держат в Муосе монополию на производство велосипедной тяги… А вот это наша школа.
Школой назывался отгороженный металлической сеткой участок платформы. Человек двадцать, а то и больше детей в возрасте от пяти до десяти лет, сидя на лавках, слушали учителя.
– Я тоже здесь училась. Раньше у нас было пять классов, сейчас сократили до четырех. Администрация не видит смысла постигать науки тем, кого через десять лет ждет верхний лагерь. Правда, некоторым везет. Раз в год приезжают экзаменаторы из Центра, проводят тесты, отбирают одного-двух ребят из выпускного четвертого класса и увозят их в Университет. Там их будут обучать на врачей, электриков, агрономов, зоотехников. Специалисты не идут в верхний лагерь. Правда, до тех пор, пока могут выполнять свои обязанности.
Светлана рассказала, что остальные дети уже в одиннадцать лет должны работать: сначала няньками в детском саду, потом в ткацкой мастерской, на ферме, на заготовке леса, в генераторной; должны они также участвовать и в боевых действиях. Детский сад стоял рядом со школой и тоже был огорожен металлической сеткой. Юные воспитатели возились с оравой кричащих детей разного возраста. Здесь находились дети погибших родителей, тех, кто перешел в верхний лагерь, или просто работающих пап и мам.
Станция закончилась, и они вышли к одному из туннелей. Тут собралась молодежь, видимо, для обучения стрельбе из тех самых самострелов, которые вызвали презрительные усмешки спецназовцев. Парни и девушки целились куда-то в темноту, и Игорь, приглядевшись, заметил едва различимую мишень. Заметив интерес Радиста, Светлана взяла один из таких самострелов:
– Вы с таким оружием, как я вижу, не знакомы. Это арбалет. Древние люди тоже пользовались арбалетами, но наши мало чем на них похожи. Кстати, в Муосе никто не стреляет из арбалетов лучше партизан. – Девушка начала заряжать оружие, оживленно объясняя. – Немного похоже на ваши автоматы, только вместо пули – стрела, а вместо пороха – пружины. Вот планка с прикладом. Эти металлические зажимы и направляющие желоба удерживают стрелу до выстрела и задают ей правильное направление полета. Сюда мы кладем стрелу. Ее тупой конец давит на этот упор, к которому крепятся вот эти две пружины по бокам направляющих желобов. Кстати, в некоторых арбалетах пружин бывает и четыре, и шесть. Итак, отводим этот рычаг, он вжимает стрелу, которая через упор натягивает пружины, а потом фиксируется во взведенном состоянии. Целимся…
Светлана быстро и как-то грациозно вскинула приклад арбалета к плечу, замерла на мгновение, нажала на спусковой крючок. Раздался звонкий щелчок. Несмотря на кажущуюся неказистость, оружие было довольно эффективным: Светлана с сорока шагов послала в мишень одну за одной три стрелы. Радист
