ты вообще у нас решительная дама. И что дальше? Рассказывай.
– Вот я и отправилась в тот Центр. Заполнила анкету, сдала анализы и пошла на приём. В общем, там я и узнала, что рожала естественным путём. Судя по всему, роды прошли удачно, обслуживал хороший врач, искусно наложивший швы. Их почти не видно. А осматривавшая меня профессор заметила, поскольку детально изучала причины хирургического вмешательства при родах. Короче, я здорова и могу иметь детей.
– Лид, а может у тебя был выкидыш или аборт?
– Лена, я ничего не помню. Но доктор уверена, что я рожала.
– А она не говорила, сколько прошло с тех пор?
– Где—то лет десять—двенадцать.
– Погоди, но ведь тогда ты была на Арктуре…
– Да. А значит, ребёнок остался там.
– Ой, Лида, и не представляю, что ты чувствуешь сейчас.
– Хм… И сама не знаю… Надо лететь туда и разбираться по месту.
– Ну и? Что решила?
– Пойду утром в космопорт за картой путешественника.
– А работа? А универ?
– Лена, ты не понимаешь? Мой ребёнок десять лет живёт на Арктуре, а я лишь вчера узнала о нём! Что же я за мать?
– Но ведь у тебя… э-э-э… амнезия.
И тут Лида не выдержала и разревелась.
– В чём я виновата? Где искать сына? За что мне всё это? – запричитала она, всхлипывая и неуклюже размазывая слёзы по лицу.
– Погоди, Лид, а откуда знаешь, что у тебя сын?
– Просто знаю.
– Выходит память всё же возвращается?
– Я… Да нет, не помню ничего. – Лида наконец взяла эмоции под контроль. – Извини, Лен, что не сдержалась.
– Перестань. Будто я не понимаю.
– Не знаю откуда, но уверена: у меня родился сын, – заявила Лида.
– А ну, подруга, успокойся и вспоминай по порядку, с самого начала. Глядишь, и ещё что всплывёт. Не торопись. Вернись в детство.
Лида вздохнула и, поудобнее устроившись в кресле, вытерла слёзы.
– Ну… Даже не знаю с чего начинать.
– С самых ранних эпизодов, какие сохранились в памяти. Мама, папа.
– Лен, я всё помню до экспедиции, словно произошло вчера. И так же после возвращения. А вот события на Арктуре, хоть убей – стена. Будто и не летала вовсе.
– Лида, не торопись. Давай по порядку. Твоё детство можно назвать счастливым?
– Ну, скорее всего – да. Тогда ведь жизнь воспринималась иначе. Сама знаешь: одно нравилось, другое нет. А вот сейчас уверена: я была счастлива, но не осознавала.
– Ничего удивительного, – хмыкнула подруга. – Мы учились жить, и любое новшество казалось пугающим. Затем привыкаешь к нему, а после не можешь представить, как жил без него.
– Точно, – согласилась Лида и задумчиво продолжила: – Ну, а вообще детство моё было, как и у большинства сверстников: любящие родители,
