в комнате. Артем ждет, когда Матвей немного успокоится. Он отпил горечи друга и ощутил на губах горечь своего сердца. Не время думать о себе. Все знают о целебных свойствах чая. Это позволит отвлечь друга от тревожащих печальных мыслей.
– Матвей, чай будешь пить? Я схожу к коридорной, возьму кипятку. Заварим, поедим. Мне вечерняя скука желудка противопоказана. – Попытка отвлечь друга и себя от невольной тоски. – Я, помнится, не мог уснуть, если не набью брюхо попозже вечером. Врачи говорят, на ночь вредно есть. Как они заблуждаются. Бывало, перед сном столько съем, что с боку на бок с трудом поворачиваюсь в постели. Тут поневоле будешь лежать смирно. Сон и придет. Ему и подкрадываться не надо. Я все равно бревном лежу. Так я за кипятком?
– Сходи. А то после бревно с места не сдвинуть. – Матвей усмехнулся.
Артем взял стеклянную банку и вышел. В конце коридора за стойкой сидела женщина. Настольная лампа, очки на глазах. Добрая фея, женский роман сквозь тернии уводит в мир прекрасных мужчин. Смуглые высокие красавцы, чей взгляд пробирает до костей, клянутся в любви. А вы, толстые лысые коротышки, где вы? Что стоит вам тряхнуть шевелюрой лысины, встать на скамеечку, чтоб дотянуться до плеча красавицы, прикрыть свитером брюшко, свисающее через брючный ремень. Ву а ля! И женщины, как спелый плод падают вам в руки. Залезьте же на книжную полку. Достаньте томик стихов. Откройте страничку, заложенную накануне ненужной вам расческой. Прочтите пару строк. Женщина и не заметит подмены. Смотрит на вас из под век фантазии, выдумки. Пришла любовь.
Артем подошел, присел на стул рядом со стойкой. Хозяйка этажа не подняла головы. Чудесный сон повествования увлекал ее больше, чем явь.
– Девушка. Любовь ушла? Она вернется. – Полушепотом говорит Артем.
– А вам какое дело? Я никого не просила лезть мне в душу. – Пламя взгляда.
– Я о книге говорю. О главной героине. А вы подумали…. Нет, я не стану смотреть в ваш полумрак. Он пришел перед рассветом. Вы закончите свою смену, пойдете по улице. И найдете то, что недавно обронили. Но за хорошие вести надо платить. Кипятком.
– Кипятком?
– Кипятком. Не в смысле обварить меня кипятком. Налить мне в банку кипятка. Чай хочу заварить. – В улыбке Артема столько теплоты и понимания. А на душе девчонки капли крови, оставленные горькими словами прощания. Слезинки в уголках глаз. Надежда на чудо. Волшебник, покинувший недавно тюремный приют, творит его сейчас.
– Сейчас налью. Минутку подождите.
Священный сосуд обжигает руки. Над ним чуть зависает пар. Через минуту это превратится в колдовской отвар чая.
– Матвей, чай подан. Тебе сколько положить сахара?
– Ложечку. С меня довольно будет.
– У нас есть сыр, масло. Мягкий батон. Колбаса. Сардельки в тесте.
– Пир настоящий, Артем. У библейских царей на столе таких кушаний
