Отдых твоей душе нужен. Не собрал ты еще в себе силы, способные свергать горы. Тебе только кажется, что все одолел. Преодоление впереди. Оно в твоей душе. Не излечил ты рану свою, не избыл боли в душе. Но Господь милосерден. Он любит тебя. И даровал тебе возможность пройти по дороге исцеления. Дойдешь ли до конца пути сего, решать тебе, а не Ему. Свободная у тебя воля. Сам решай, как поступить с этой свободой. Отдохнем и пойдем за хлебом насущным.
– Чудно, дед, ты говоришь. – Кривая усмешка на губах. Насмешливый прищур глаз.
– А чего тут чудного? Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днем смерти, и нет избавления в этой борьбе, и не спасет нечестие нечестивого. Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Не о лености говорил пророк. Не сидеть и ждать, когда Господь принесет тебе прокорм. Позаботься вначале о душе. После забота о хлебе. И станешь растить хлеба в поте лица своего.
Глава 2. Да будет воля Твоя
Артем и Матвей вышли на улицу. Тишина и покой царят в округе. Где то блеют овцы, кудахчут куры. Что еще можно услышать средь притихшего села. Время застыло. В одном или двух палисадниках топчутся старухи, наводя там порядок. Насквозь села нет дороги, машины в эту пору редкость. Артем взял своего спутника под руку. Так легче тому идти в этом царстве полудремы. Матвей не захотел оставаться дома. Без него дойти до магазина за продуктами вышло бы быстрее. Но старик вбил себе в голову, что должен зайти в местную церковь.
– Прежде следует позаботиться о душе. Потом о хлебе насущном. Не зря Он ведет нас этой дорогой. В том промысел Его.
– Матвей, никакого умысла у Него нет. Тебе просто не сидится дома. Суетливый ты мужик. И всю жизнь таким был. Твоя старуха замаялась с тобой. – Посмеивался парень.
– Вовсе нет. Мы прожили жизнь душа в душу. Все делали вместе. Это сейчас муж с женой больше порознь. Куда ни пойдем, все вместе. – Негодующе мотает головой. Другой рукой, что не держится за Артема резко махнул. Не нравятся ему нынешние отношения в семьях.
– Дети у вас есть? А коли есть, то были они и маленькими. С ними надо нянчится. Вы их за собой же не таскали. В магазин пойти или в садик. Неужели всей ордой шли? – Крепче держит спутника. Еще раз так махнет рукой, свалится.
– Есть дети. Двух сынов вырастил. Не таскали, тут ты прав. Я о другом говорю. Когда дети пристроены, то мы всегда вместе. И ревности между нами не было. А ныне мужик по чужим бабам шляется. И не ведает, мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее; но последствия от нее горьки, как полынь, ноги нисходят к смерти, стопы ее достигают преисподней. Если бы ты захотел постигнуть стезю жизни ее, то пути ее непостоянны, и ты не узнаешь их. И бабы туда же. От ревности, горечи и одиночества. –
