со своим отцом Корнеем Ивановичем Чуковским.
Тогда, в нашем детстве, в Куоккале, он казался нам самым высоким человеком на свете… Тощий, но сильный; любит веселье, и любит и занозистой насмешкой поддеть. Непоседлив, беспечен, всегда готов затесаться в нашу игру или изобрести для нас новую… Он во всем своем физическом и душевном обличье был словно нарочно изготовлен природой по чьему-то специальному заказу «для детей младшего возраста» и выпущен в свет тиражом в один экземпляр.
Нам повезло. Мы этот единственный экземпляр получили в собственность.
Он научил нас играть в шахматы и шашки, разыгрывать шарады, ставить пьесы, строить из песка крепости и запруды, решать шахматные задачи; он поощрял игры – кто выше прыгнет, кто дальше пройдет по забору или по рельсу, кто лучше спрячет мяч или спрячется сам; играл с нами в городки, скакал на одной ноге до калитки и обратно. Он превратил для нас в любимую игру уборку письменного стола; какая это была радость: выковыривать кнопки особой раздвоенной лопаточкой, постилать на стол новую зеленую бумагу и ровненько закалывать ее кнопками.
Аппетиту, с которым он красил забор или ящик, помешивая кистью густую зеленую кашу, могли бы позавидовать сподвижники Тома Сойера. И уж разумеется, неистово завидовали мы. А он – по-том-сойеровски! – снисходительно предоставлял нам это редкостное счастье: мазнуть! Зеленой краской мазнуть разок по калитке.
– Стань передо мной, как лист перед травой! – Он вручает мне кисть с торжественностью, словно монарх, передающий наследнику скипетр.
– Держи ровно! Не капай! Не капай! О-о-о, как я страшен в гневе!
От него мы всегда ожидали веселого чародейства. Если с ним, значит уж так завлекательно – не оторвешься.
А вот еще, штрихи из воспоминаний И. Бродского:
С островов мы возвращались пешком. На улице Красных Зорь, как тогда назывался Кировский проспект, нам встретился дворник, моющий из шланга тротуар. Корней Иванович взял у него шланг и задорно, играючи, стал поливать цветы, траву, деревья. Быстро, как всегда, его окружила стайка ребят. Он грозил им:
– Оболью! Оболью! – и направлял струю поверх их голов.
А ребята прыгали, хлопали в ладоши и кричали:
– Дядя, облей! Дядя, облей!
А потом, когда пошли дальше, Корней Иванович все повторял:
– Дядя, облей… Дядя, облей… Дядя Облей… Прекрасное название для сказки – «Дядя Облей», – не правда ли?
Замкнутые
В специальной литературе представителей этого типа называют «шизоидами», иногда «интровертами».
Сразу заметим, что слово «шизоид» нельзя смешивать с медицинским термином шизофрения. Шизофрения – это болезнь, а шизоиды – вполне нормальные люди, хотя и со своими особенностями.
Мы будем использовать термин «замкнутые», так как он хорошо
