челюсти, которые медленно и осторожно захватывают мертвое тело и поднимают его на борт. Планолет исчезает. Птицы поют снова.
– Давай, – шепчу я сама себе.
Выбираюсь из спального мешка, скатываю его и засовываю в рюкзак. Делаю глубокий вдох. Пока я была в мешке, скрытая темнотой и ивовыми ветвями, камеры вряд ли могли меня хорошо видеть. Теперь-то они наверстают. Как только спущусь на землю, точно удостоюсь крупного плана.
Зрители, наверное, здорово позабавились, слушая разговор профи и зная, что я тоже их слышу и вижу среди них Пита. Пока я еще толком не решила, как мне себя вести. В любом случае нужно показать, что я полностью владею ситуацией, а вовсе не сбита с толку и напугана.
Тут приходится просчитывать каждый шаг.
С этими мыслями я выныриваю из листвы на утренний свет, и на секунду замираю, давая камерам возможность хорошенько на мне сфокусироваться. Склонив голову набок, я многозначительно улыбаюсь. Вот им! Пусть поломают голову, что означает эта улыбочка!
Я уже совсем собралась идти дальше, как вдруг вспоминаю о силках. Не совсем благоразумно проверять их сейчас, когда другие трибуты так близко, тем не менее просто взять и уйти я не могу. Видно, охотничьи инстинкты укоренились во мне слишком крепко. Да и соблазн велик – что, если там дичь?
Риск оправдан – в силках превосходный кролик. Мигом его свежу́ю; голову, лапы, шкуру, хвост и внутренности присыпаю листьями. Жаль, костра не развести… От сырой крольчатины легко подхватить туляремию, это вам не шутка – испытано на себе. Тут я вспоминаю убитую девушку, и спешу к месту ее ночевки. Ага! Угли еще горячие. Быстро режу мясо, нанизываю кусочки на вертел из прутьев и прилаживаю над углями.
Теперь я даже рада камерам. Пусть спонсоры увидят, что я умею охотиться и не теряю осторожности от голода. Пока еда готовится, я маскирую свой оранжевый рюкзак с помощью куска обуглившейся палки. Довольно успешно. Еще бы грязью разок обмазать. Но без воды грязи не бывает…
Взвалив поклажу на спину, я хватаю вертел, присыпаю угли пылью и отправляюсь в сторону, противоположную той, куда ушли профи. Половину кролика я съедаю на ходу сразу же, а остатки заворачиваю в пленку. От мяса перестает урчать в животе, однако жажда меньше не становится. Вода сейчас для меня главное.
Я продолжаю старательно скрывать эмоции – готова спорить, моя физиономия все еще красуется на экранах Капитолия. А Клавдий Темплсмит со своими гостями в студии досконально разбирают тактику Пита и мою реакцию. Хотела бы я сама во всем разобраться! Пит показал истинное лицо? И что теперь? Как теперь расценивают наши шансы? Потеряем ли мы спонсоров? Есть ли они у нас вообще? Уверена, что есть. По крайней мере были.
Определенно, с басней про несчастных влюбленных покончено. Пит разделался с ней одним махом. Или все-таки нет?.. То, что он пока не распространялся обо мне профессионалам, возможно, сыграет нам на руку! Если я буду выглядеть довольной, люди, глядишь, подумают, что мы с Питом специально так договорились.
На небе всходит солнце – жаркое даже сквозь кроны
