Этот термин по какой-то причине не прижился. Через несколько лет, в 1913 году, Шефер предложил называть гормонами только те внутренние химикаты организма, которые стимулируют, а халонами (от греч. «расслаблять») – те вещества, которые ингибируют действие[29]. Но и эта идея не прижилась[3].
Так гормоны стали гормонами.
В первой из своих четырех лекций Старлинг сказал, что, по его предположению, гормоны выделяются четырьмя железами: гипофизом, надпочечниками, поджелудочной и вилочковой. Он решил ничего не упоминать о семенниках и яичниках, потому что не хотел, чтобы его почтенная аудитория причислила его к шарлатанам, предлагающим «омолаживающие напитки» из тестикул и яичников[30]. То была доходная мода начала XX века: из гонад различных животных делали напитки, которые якобы повышали энергию, либидо и восстанавливали практически все, что ухудшалось с возрастом.
Во второй и третьей лекциях Старлинг спросил свою аудиторию, требуются ли для определения гормона критерии, схожие с теми, которые применяются при определении микробов. Когда немецкий ученый Роберт Кох 20 лет тому назад открыл микробы, он выдвинул набор принципов, или постулатов, которые должны обязательно выполняться: 1) микроорганизм должен быть изолирован от организма-носителя; 2) он должен вызывать конкретную болезнь при введении в здоровый организм (например, как Mycobacterium tuberculosis вызывает туберкулез); 3) он должен всегда вызывать только одну и ту же болезнь и никакую другую; 4) наконец, при взаимодействии больного организма со здоровым должно происходить заражение той же болезнью.
Вдохновившись примером первооткрывателя микробов, Старлинг предложил следующее определение: гормон является таковым, только если: а) удаление железы, выделяющей гормон, приводит к болезни или смерти; и б) вживление здоровой железы, выделяющей гормон, приводит к восстановлению нормального состояния. Некоторые гормоны, впрочем, называются гормонами, хотя и не вписываются в критерии Старлинга. При удалении или повреждении поджелудочной железы, например, развивается сахарный диабет – первый критерий удовлетворен, – но, к сожалению, пациента невозможно вылечить, пересадив ему новую здоровую поджелудочную железу. Второй критерий не удовлетворен. Тем не менее поджелудочную железу все равно считают эндокринной железой, а инсулин – гормоном.
В заключение Старлинг предположил, что чем больше мы будем узнавать о гормонах, тем с большей вероятностью сможем найти лекарства от самых разных болезней, от запора до рака. «Обширные познания о гормонах и их образе действия, – сказал он, – не могут не сыграть важнейшей роли на пути к полному контролю над телесными функциями, что является главной целью медицинской науки»[31]. В более поздней речи Старлинг сказал, что открытие гормонов «похоже на сказку»[32]. Он предсказал, что ученые однажды установят химический состав гормонов, научатся синтезировать их и применять для контроля над функциями организма.
Через два года после лекций в
Для Шефера имена были очень важны: в возрасте 68 лет он изменил свою фамилию на Шарпей-Шефер. Он сказал, что сменил фамилию в честь своего учителя, знаменитого Уильяма Шарпея, но другие считали, что он просто хочет, чтобы его фамилия была более английской, чем немецкой (он вырос в Англии после того, как его отец Джеймс Уильям Генри Шефер, переехал с семьей из Германии). А еще он отказался от умляута, превратившись в Schafer вместо Schäfer. (Sharpey-Schafer 1935, 1935a) –
