набухли, и решил, что это компенсация из-за отсутствия второго семенника.
Но самым потрясающим открытием стало то, что по всем признакам должно было шокировать мир исследователей семенников: результат обмена половыми органами. Бертольду было интересно, смогут ли семенники функционировать в другом месте организма. И они смогли. Он пересадил семенник в брюшную полость жирной, ленивой кастрированной птицы – у молодого трехмесячного петуха между ног не было ничего, лишь единственный семенник в животе, – и тем не менее тот снова превратился в полноценного самца с ярко-красным гребешком. Бертольд пересадил семенник в живот другому петуху – результат был тот же. «Они похотливо кукарекали, часто дрались друг с другом и другими петухами и реагировали на кур, как обычно», – писал он[12].
В 1939 Г. НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ ПО ХИМИИ «ЗА РАБОТЫ ПО ПОЛОВЫМ ГОРМОНАМ» БЫЛА ПРИСУЖДЕНА АДОЛЬФУ ФРИДРИХУ ИОГАННУ БУТЕНАНДТУ – УЧЕНОМУ, ПРОВОДИВШЕМУ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭСТРОГЕНОВ И ТЕСТОСТЕРОНА.
Бертольд предполагал, что, разделав птиц, обнаружит сетку из нервов, соединяющих семенники с остальным организмом. Вместо нервов он нашел там кровеносные сосуды. В своей четырехстраничной научной статье доктор Бертольд первым описал, как работают гормоны: по его словам, эксперимент показал, что семенники выпускают в кровь некое вещество, которое затем по кровеносным сосудам доходит до нужного места в организме. Он был прав: гормоны действительно выделяются в одной части организма и попадают в цель подобно метко выпущенной стреле из лука. (Слово «гормон» Бертольд, конечно, не использовал: его придумали лишь полвека спустя.) Никто его не послушал. Наука о гормонах могла зародиться именно тогда. Но этого не произошло.
Наука – это не только эксперимент. Это еще и поиск фактов. Сбор доказательств. Понимание их значимости. Проверка интуитивных догадок. Эксперимент Бертольда с петухами мог бы стать основополагающим, изменить научную парадигму, преобразить взгляды ученых на «внутренние секреты». Бертольд опубликовал свои данные в Mueller’s Archives of Anatomy and Physiology под названием Transplantation der Hoden (Hoden – «семенники» по-немецки)[13], а затем без всякой шумихи занялся другими проектами. Как писал Альберт Майзель в книге The Hormone Quest («В поисках гормонов»), это все равно что если бы Колумб открыл Америку, а потом уплыл домой и всю оставшуюся жизнь посвятил изучению улиц Мадрида[14].
После Бертольда были и другие ученые, которые заронили в землю семена, из которых, в конце концов, выросла наука, получившая название «эндокринология»: Томас Близард Керлинг, лондонский хирург, провел вскрытие тел двух девочек, при жизни страдавших ожирением и задержкой развития (одна умерла в шесть лет, другая – в десять), в надежде найти внутри какие-нибудь физические дефекты. Он обнаружил, что у обеих отсутствует щитовидная железа, и опубликовал статью, где высказал предположение, что отсутствие щитовидной железы приводит к умственной отсталости[15]. Другой лондонский врач Томас Аддисон связал синдром, при котором
