рептилии. Почти голубая…
– Прекрати! Мне нужно пописать!!
– Узловатые колени. Географическая карта шрамов. Длинные костистые руки, такие белые, будто их отбеливали. Бросающиеся в глаза кисти рук. Глаза с булавочную головку. Уши-бананы…
– Уши-бананы? О, А!!!
– Серые губы. Мягкие растрепанные серебристо-белые волосы с металлическим отливом. Шейные сухожилия, выпирающие вокруг большого «адамова яблока». Все на месте. Ничего не пропущено. Я – это все то, что перечислено в газетных вырезках моего альбома.
– Теперь-то я могу пописать, А? Я только на секундочку.
– Сначала скажи, правда у меня такое большое «адамово яблоко», Б?
– Просто у тебя в горле комок. Пососи леденец.
Когда Б вернулась, пописав, мы сравнили технику макияжа. Вообще-то я не пользуюсь макияжем, но покупаю косметику и много о ней думаю. Косметику так широко рекламируют, что ее нельзя совсем игнорировать. Б так долго трепалась о всех своих «кремах», что я спросил ее: «Тебе нравится, когда мужчины кончают тебе на лицо?»
– А это омолаживает?
– Разве ты не слышала про таких женщин, которые приглашают пареньков в театр и дрочат им, чтобы потом размазать все это по лицу?
– Они втирают это как крем для лица?
– Да. Это вроде как стягивает кожу, и она выглядит моложе весь вечер.
– Правда? Ну, я пользуюсь своими средствами. Так лучше. Так я могу все сделать дома, до того как выхожу вечером.
Я брею подмышки, брызгаюсь дезодорантом, мажу кремом лицо, вот я и готова для вечера.
– А я не бреюсь. Я не потею. Я даже не гажу, – сказал я. И подумал: что Б на это скажет?
– Тогда в тебе, наверное, полно дерьма, – сказала она. – Ха-ха-ха.
– После того как я проверю себя в зеркале, я натягиваю белье «Би-Ви-Ди». Нагота – угроза моему существованию.
– А моему нет, – сказала Б. – Я сейчас стою здесь совершенно голая, смотрю на растяжки на грудях. А сейчас изучаю шрам сбоку, оставшийся после абсцесса грудины. А теперь – шрам на ноге, он у меня с тех пор, как я упала в саду в шесть лет.
– Как насчет моих шрамов?
– Что насчет твоих шрамов? – спросила Б. – Вот что я тебе скажу насчет твоих шрамов. Я думаю, что ты спродюссировал «Франкенштейна» только для того, чтобы использовать свои шрамы в рекламе. Ты заставил свои шрамы работать на тебя. А почему нет? Они – лучшее, что у тебя есть, потому что они – доказательство чего-то. Я считаю, что хорошо иметь доказательства.
– А что они доказывают?
– Что в тебя стреляли. Что у тебя был величайший оргазм в жизни.
– Что случилось?
– Это произошло так быстро, словно вспышка.
– Что произошло?
– Помнишь, как ты стеснялся в больнице, когда монашки увидели тебя без твоих крылышек. И ты снова начал коллекционировать разные вещи. Монашки заинтересовали тебя коллекционированием марок, ты их собирал,
