я смолчал.
Коля покосился в сторону телевизора, все-таки включил, но Светлана убрала звук до минимума, Коля всмотрелся в быстро мелькающие кадры хроники.
– Вот, – сказал он с возмущением, – американцам понадобилась нефть, и напали на Ирак. А если понадобятся балалайка, валенки и, страшно подумать, водка? Кстати, а почему это у тебя водки нет? Ты кто, горбачевец?
– Зато вино осталось, – сообщил я, защищаясь.
Он встрепенулся.
– Где? Я не нашел!
– Вон в ящике, – сказал я и указал пальцем.
Он с торжеством вытащил красивый деревянный футляр, а из него – литровую бутылку причудливой формы. Когда-то мне подарили, я такую красоту открывать не стал, спрятал в ящик, постепенно забыл, а при запое в помрачении лакал только водку из холодильника.
На столе появились три рюмки, Светлана свою тут же перевернула вверх дном, еще на службе, я помотал головой – нужно сегодня закончить срочную работу и сбросить по емэйлу, Коля вздохнул и налил себе одному.
– Ну вот, опять, нет повода не выпить. Жизнь прекрасна, удивительна, если выпить предварительно. Все взаимосвязано: живешь – хочется выпить, выпьешь – хочется жить. Года приходят и уходят, а выпить хочется всегда…
Светлана мягко улыбнулась, Коля неисправим, говорит будто фразами из расхожих анекдотов, но все от того, что человек чувствует ущербность своего языка, хотел бы что-то сделать, но не может, ума и образования не хватает, вот и украшает свои речи перлами из анекдотов, афоризмов, услышанных сентенций, и речь его уже ярче, интереснее, а то и остроумнее.
Коля вскинул рюмку и посмотрел на просвет.
– Красиво… Как будто смотрю на закат Европы. Хорошее вино! Вообще жизнь без женщин и вина бесполезна и скучна. Говорят, красное вино полезно для здоровья. А здоровье нужно, чтобы пить водку. Или я это уже говорил? С моим здоровьем я могу выпить больше пол-литра! И больше литра могу. И даже больше полутора!
– А меньше ста грамм слабо? – спросила Светлана.
Он обиделся.
– За кого ты меня имеешь? За лилипута? Думаешь, я не пробовал вообще бросать пить? Вот только дня три тому пытался бросить. Утром осознал: недобросил…
Она засмеялась.
– Плохо размахнулся?
– Не знаю, – признался он. – Наверное, потому, что я вообще-то на вещи смотрю трезво. А если смотреть трезво, то хочется выпить. Вон смотри, по новостям опять говорят, что Россия близка к самоубийству. Да мы и сами знаем, что без приезжих страна вымрет, с ними – развалится. Уже через десять лет число граждан России… не русских, а вообще граждан!.. сократится со ста сорока до сотни миллионов человек. Вымирающие окраинные территории заполнятся мигрантами из других государств. Уже вот-вот Дальний Восток станет китайским… А этих проклятых чучмеков я бы вообще всех перестрелял! Жили бы в своих горах, так нет же, поналезли…
– Ненавижу, – согласилась
