к выходу из бистро. Дело в том, что я – не яркая, а волосы у меня заметные – светло-рыжего цвета, и их мне нужно было срочно прикрыть. В этой же детали моей внешности крылась причина, по которой мордовороты из джипа увели Аллу Федоровну, она тоже рыжая, правда, другого оттенка, немножко в малиновый, и у нее этот цвет не от природы, она красится. Но это не важно, все равно приятно было смотреть, как ее размазали по асфальту.
Короче, я выскочила из бистро и замахала рукой проезжающим машинам. Вторая или третья остановилась, я поскорей плюхнулась на сиденье.
– Куда ехать-то? – спросил водитель.
Я задумалась. Мне пришло в голову, что сейчас я оказалась в таком же положении, в каком была в субботу та девица… как ее… Каролина. Она тоже удирала, причем, может быть, от этих же бандитов, она тоже остановила на улице первую попавшуюся машину, ей тоже некуда было деться. Мне не хотелось думать о том, чем для нее это закончилось.
– Будем стоять или будем ехать? – заворчал водитель. – Я ведь не такси.
– Так, – очнулась я, – отвезите меня отсюда подальше куда-нибудь, где телефонов много.
Мы поколесили по городу, и он высадил меня возле станции метро. Я купила в ларьке таксофонную карту и прежде всего позвонила домой. Родители вернулись еще вчера, отец с утра ушел на суточное дежурство. Я велела матери закрыться на все замки, а по телефону отвечать, что она понятия не имеет, где я и когда вернусь. В противоположность отцу, который на все реагирует криком и руганью, мама принимает все неожиданности молча. Она вообще очень сдержанная. В детстве я думала, что это от равнодушия, но потом поняла, что таким образом она просто отключается от неприятной действительности: бедности, скандального мужа и дочери-неудачницы.
Второй звонок, впрочем, без особой надежды на успех, я сделала на мобильник ненаглядного. На это раз мне ответили.
– Герман, – осторожно спросила я, – почему ты молчишь?
– Здравствуй, Катя, – раздался неприятный мужской голос, – что же ты от нас убежала?
Ах вот как… Нетрудно догадаться, что раз мобильник ненаглядного у бандитов, то и сам он там же. Значит, это он привез их прямо в магазин, сдал им меня, можно сказать, со всеми потрохами.
– Что вам от нас нужно? – как можно спокойнее спросила я.
– Не придуривайся, девочка, – угрожающе начал бандит, – нам нужны деньги. Мы знаем, что Карку вы пришили. Но вот куда вы дели деньги?
– Какие деньги? – спросила было я, но прикусила язык.
Значит, они уже знают, что их девчонка убита. А почему это они не должны знать, если сами это сделали? Но что им от меня-то надо? Деньги…
– Я хочу поговорить с Германом, – строго сказала я в трубку.
– Думаешь, он знает, где деньги? – засмеялись на том конце линии. – Если бы знал, давно бы уж нам сказал, поет как канарейка.
– Я поняла, – вздохнула я.
В трубке послышался крик, �
