клуб и я пришла домой навеселе.
Ох, надо видеть, какое лицо было у Валентины! Даже после того, как я ей сообщила, что Родион поехал в пресловутую археологическую экспедицию еще с полутора десятком людей, а не с одной Аней Кудрявцевой, это ее нисколько не успокоило. Более того, в запале она назвала меня гнусной лгуньей и заявила, что я и Родион плетем против нее какие-то коварные интриги. Сверх этого, объявила Валентина, она нисколько не удивится, если окажется, что я и мой босс находимся в преступной любовной связи, а уж про Аню Кудрявцеву и вообще стоит помолчать.
Раньше я за ней такого, кстати, не замечала. Нет, раньше Валентина была куда более покладистой, а вот в последние два года испортилась. Нет, многие женщины, родившие ребенка и не имеющие возможности тратить время иначе, нежели как за ним ухаживать, становятся раздражительными и сварливыми. Однако же моя подруга перевыполнила все нормы. К тому же, верно, сыграла свою роль установившаяся в Москве тягучая жара. Зной перетекал по городу длинными липкими пластами, тяжело колыхался перед глазами, замутнял сознание, и, верно, простой москвич или такой же простой гость города и не мечтал ни о чем ином, как побыстрее нырнуть в суетливое, вечно куда-то стремящееся, но прохладное метро. Плавился не только асфальт, но и мозги. Валентина хоть в метро и не ездила, она вообще никуда не ходила, но упомянутый орган, то есть мозг, у нее явно был затронут.
– Не бурчи, – говорила я. – Уехал. Ну и что из того? Он все таки весь сезон отпахал как вол. Последний раз отдыхал, по-моему, два года назад, когда мы все вместе ездили в Испанию. Правда, и то путешествие получилось немного нелепым…
– Нелепым! – рявкнула Валентина, качая на руках пожарной сиреной разливающегося Тапика. – Вот именно что нелепое! У него все какое-то нелепое, если честно! Вся жизнь! Не по-людски как-то! «Все люди как люди, а я королева!» Это он так любит выражаться моим голосом, сама знаешь! И вообще, куда он поехал и зачем, все таки следовало бы сказать, а то он всякий раз уезжает, не сообщая, говорит, что работать, а тут, значит, отдыхать поехал!
Последнее было совсем уж вздором. Я улыбнулась и попыталась сказать по возможности мирным тоном:
– Валя, с определенной точки зрения тебя, конечно, можно понять. Только ты совершенно напрасно его ревнуешь непонятно к кому и к чему. Ну, захотел мужик отдохнуть ото всех – от тебя, от меня, от работы, от Москвы, – имеет право! Он пахал как вол. И ты зря стервозишься. Есть такая история про императора Наполеона III, который женился на красивейшей женщине своей эпохи – не помню, как уж ее там по имени и по титулу. Так вот, повторяю, она была настолько хороша, что ему и в голову не приходило бы изменять, но только она до того доводила его своими постоянными придирками, что он волей-неволей приучился отдыхать от нее с другими женщинами. Сама виновата! От добра добра не ищут.
– Так ты что же, думаешь, что он мне изменяет?
Ну вот. Приехали. Я воссоздала
