и кровью.
– Вот полюбуйтесь, Владислав Авдеевич, – сказал Талгоев, – Казбек Магомедгазиев, двадцати пяти лет, с девятнадцати воевал в Чечне. Прошел огонь, воду и лагеря Хаттаба. А последние три года работал на Арсаева. По его заказу и взорвал Маликова. Дальше пусть сам говорит.
Террорист, сидящий на стуле, молчал. Он казался сейчас удивительно беззащитным, этот тощий чернявый парень, но Панков очень хорошо помнил, что именно таких парней, худых, проворных, молодых – он видел в горах в охране Ниязбека.
– Зачем ты это сделал? – спросил русский чиновник. – Кто тебе приказал?
Террорист молчал, и стоявший сзади него милиционер вдруг с силой вздернул ему подбородок.
– Смотри прямо и отвечай, когда спрашивают, – с угрозой сказал мент.
Террорист сглотнул.
– Цель была не Маликов. Цель была полпред, – сказал Казбек. – Ваха сказал, полпред встречает какую-то шишку в аэропорту. Зачем убивать Маликова бомбой? Мы думали, там будет целый кортеж. Мы думали, отработаем человек тридцать. Федералов.
– Откуда взяли бомбу? – спросил Панков.
– У меня школьный приятель на базе в Барго. Арсен. Я туда картошку привез, а обратно бомбу вывез.
– На чем? На грузовике?
– Нет. У меня «Иж». «Каблук». С этой базы чего угодно можно вывезти. Мы оттуда в прошлом году вертолетный двигатель вывезли.
Панков долго молчал. Потом приказал:
– Выйдите все.
Менты переглянулись.
– Выйдите, – сказал Панков, – он в наручниках. Что он сделает?
Генерал Талгоев и оба присутствовавших при встрече мента помедлили, но вышли. Террорист и щуплый русоволосый чиновник остались одни. Парень все так же безучастно сидел на стуле, и губы его беззвучно шевелились. Панков внезапно понял, что он молится.
– Ты знаешь, кто я? – спросил Панков.
Парень, не поднимая взгляда, покачал головой. Губы его по-прежнему шевелились.
– Я полпред президента. Владислав Панков. Ты действительно хотел убить меня? Ты действительно член банды Арсаева?
Новый кивок головы. На этот раз в знак согласия.
– Тебя пытали? Ты не лжешь?
В следующую секунду Казбек взмыл вверх. Отцепленный наручник болтался на его левой руке, а в правой Казбек держал за ножку тот самый железный стул, на котором сидел. Стальное ребро спинки впечаталось в скулу Панкова, скосив полпреда на пол. Но террорист не стал добивать поверженного противника. Новый удар разнес в щепки ветхую раму окошка. Казбек отбросил стул и нырнул в окно.
Дверь кабинета распахнулась, и в нее с пистолетами в руках ворвались опера. Но было уже поздно. Они подбежали к подоконнику как раз вовремя, чтобы увидеть, как человек, падающий с третьего этажа, влетает головой в стекло патрульного «Газика», стоящего у заплеванной окурками клумбы.
Ошеломленный Панков шевелился на полу. Правая половина лица была залита кровью. «Жив?» – деловито
