соскучились по веревке. Перебирая шланг, я ощущала неземное блаженство, нагружая кисти и предплечья.
Расслабившись, едва не пропустила срез крыши. Обнаружила, что спуск завершен, когда левой пяткой провалилась в пустоту. Квадратный графин хлопнул меня по бедру. Тому самому, на котором разошелся шов платья.
Встала на краю, отцепилась от пожарного рукава. Полотно реки внизу по-прежнему выглядело темным и страшным. Неужели я рухнула в воду с такой высоты? Поверить не могу… Ладно. Бог с ним!
Фужер должен находиться в желобе водостока. Где-то левее, мне кажется. На крыше Северного крыла.
Я осторожно двинулась в том направлении. Позади, с южной стороны особняка, где располагался парадный вход, доносился шум автомобилей и гомон великосветской толпы. Небось возмущаются дамы и месье, что прием закончился скандально. Досадуют, что не успели доесть черную икру и допить шампанское… Кстати, до сих пор не слышу воя сирен. Еще одно доказательство моих подозрений. Начальник охраны не звонил в полицию, не вызывал жандармов. Зачем их вызывать! Вдруг отыщут ненароком настоящего убийцу!
Северное крыло словно умерло. Ни звуков, ни ожидавшегося запаха метана. Именно по коридорам Северного крыла я бегала от Чиву и его сообщников в лакейских ливреях.
Фужер заметила еще издали. Хрупкий контур его обозначился на самом краю крыши. Просто удивительно, как он не упал.
Села на водосток, свесив ноги в пустоту. Взяла фужер и принялась разглядывать жидкость. Ничего не видно. А что, Алена, ты собиралась увидеть? Химическую формулу? Так вряд ли ты в ней разберешься.
Ветер подул в лицо, и ноздри уловили легкий запах, похожий на запах сырого металла.
Что же это за жидкость такая? Неужели…
Нет. Не может быть.
Я сняла с графина пробку-капельку, ухватила его за горлышко, словно намереваясь задушить, и стала очень аккуратно переливать в него содержимое бокала. Жидкость монотонно зажурчала.
С трудом разбирала, где горлышко графина, правильно ли падает струя… Вот, кажется, все и перелила. Журчание прекратилось. Фужер наклонила так, чтобы последние капли из него тоже скатились. Отставила опустевшую емкость в сторону и вдруг почувствовала, как указательный палец левой руки, которая держала графин, что-то кольнуло. Я вздрогнула, по телу пробежал озноб. Убирая фужер, все же уронила каплю таинственной жидкости на себя!
– Черт!
Сейчас с меня сползет кожа, и мясо начнет отваливаться от костей. Потом слезет скальп, далее выпавшие зубы заполнят рот, слово камешки для исправления дикции.
Какая же я дура! Хоть бы перчатки надела!.. Только где их взять на крыше?
Я торопливо отерла палец о лист кровли и поднесла близко к глазам, пытаясь рассмотреть начинающиеся необратимые мутации. О, наверное, сначала скрючится, потом рука превратится в одубевшую корягу, следом искривится плечо, позвоночник…
Палец не мутировал. Насколько позволяла разглядеть темнота – оставался
