узнать, что это большая редкость у нас (да, может, вовсе не только в России, а и везде) – остановиться и подумать с минуту над тем, что ты только что услышал.
Большинство людей судит, что называется, с кондачка – у них ответ вам готов раньше, чем вы договорили. Что первое в голову пришло, то и ляпнул. Потом только, много времени спустя, человек, спохватившись, может, и почешет в затылке: «Что это я такое сморозил?» Только большинство никогда и не спохватится. Несут себе вслух всякую дичь и ахинею, как дети малые.
Ничего такого Егорка, точно вам говорю, совсем еще не знал. Но слова эти повторял, беззвучно шевеля губами: «Подумай с минуту; и ты сам поймешь…» Может, ему нравилось, что Редьярд Киплинг обращается прямо к нему, Егорке? Его призывает поразмыслить?..
На этот раз обратился Киплинг явно по адресу. Егорка размышлять как раз любил. Он рано стал человеком рассудительным.
Не то что Обезьяний Народ, водиться с которым было запрещено Законом. С неодобрением он читал про них:
«…Они ни о чем не помнят. Они болтают и хвастают, будто они великий народ и задумали великие дела в джунглях, но вот упадет орех, и они уже смеются и всё позабыли…» Обезьяны постоянно собирались завести «свои законы и обычаи, но так и не завели, потому что память у них была короткая, не дальше вчерашнего дня». «У обезьян никогда не бывает цели…», «Мы велики! Мы свободны! Мы достойны восхищения! Достойны восхищения, как ни один народ в джунглях! Мы все так говорим – значит, это правда! – кричали они».
Вот уж глупость так глупость. «Все так говорим!..» Егорка давно понял, что очень даже много людей могут все вместе говорить не только неправду, но вообще чушь.
Откуда он это узнал – покрыто мраком неизвестности (Егорка очень любил эти слова, откуда-то им вычитанные). И Егорке пока неизвестно, что во взрослой жизни вот это самое знание еще сослужит ему службу.
На самое-то главное, за что все презирали обезьян, указал медведь Балу (а мы выделим это курсивом; и в дальнейшем курсив в цитатах везде будет наш – за исключением специально оговоренных случаях курсива авторов цитат): «Я научил тебя Закону Джунглей – общему для всех народов джунглей, кроме Обезьяньего Народа… У них нет Закона».
Можно смело сказать, что именно книжка про Маугли впервые открыла Егорке глаза на очень важную вещь.
Оказывается, что даже в джунглях, где у всех обитателей совсем разные интересы – пантере Багире и Матери Волчице интересно съесть оленя, а оленю совсем не интересно, чтоб его кто-то ел, – все хищные звери и мирные животные все-таки могут сосуществовать и даже бок о бок растить потомство, каждый свое. Только потому, что все они подчиняются одному неписаному Закону Джунглей.
И только обезьяны не хотят подчиняться никакому вообще закону. Потому и пользуются общим презрением. А сами еще придумали поговорку: «Все джунгли будут думать завтра так, как обезьяны думают сегодня».
То есть хотят уверить себя и других, что у них – свой особый, от всех отличный и, конечно, самый лучший путь. И именно
