себя неуютно, она подвинулась на сиденьи, когда Фрэнк завел машину и двинулся по утренним улицам. Фолс-Черч был небольшим городком, но он был достаточно близок к Вашингтону, чтобы политическая элита искала здесь более тихую семейную жизнь. Плотное движение на этом участке дороги было справедливой ценой за ту приватность, которую предлагал этот очаровательный городок.
Фрэнк дал Мэгги пару минут тишины, пока они ехали, и она была ему благодарна за это. Ей надо было собраться с мыслями, так что она начала смотреть в окно. Фолс-Черч как будто сошел с открытки – с красивой колониальной архитектурой и десятками магазинов, бистро, благотворительных фондов, чтобы женам политиков было чем заняться на досуге. Элитные частные школы, предоставлявшие жилье будущим студентам Йеля и Гарварда, которые со временем станут политиками и генеральными директорами компаний. Здесь жили либо власть имущие, либо члены их семейств. Похищенная девочка посещала Академию Кармайкла, так что она точно была дочерью большой шишки. Это могло облегчить дело – или сделать его гораздо, гораздо сложнее. Влиятельные люди обладали связями, но также они были склонны иметь секреты, которые хотели бы сохранить в тайне. От интрижек, шантажа, игорных долгов до незаконных бизнес-сделок – Мэгги повидала достаточно лжи, чтобы хватило на всю жизнь.
– Твои сумочка и пальто на заднем сиденье, – сказал Фрэнк.
Мэгги обернулась посмотреть. Действительно, ее кожаная сумочка лежала на бушлате с гравированными латунными пуговицами, поблескивающими на ярко-малиновой шерсти.
– Вы вломились в мою машину?
– Слегка, – сказал Фрэнк. – Надо же держать себя в форме.
Мэгги закатила глаза. Склонность Фрэнка к взлому замков и медвежатничеству была легендой в Бюро.
– Вы могли хотя бы взять мой тревожный чемоданчик из багажника, – проворчала Мэгги.
Носить спортивный костюм в напряженных условиях, каковыми и были переговоры об освобождении заложников, было не самой лучшей идеей. На самом деле она даже была уверена, что однажды ее посетил такой ночной кошмар.
– У тебя до сих пор есть тревожный чемоданчик? – спросил Фрэнк. – Ты уверена, что не хочешь вернуться?
– Здесь нет никакой связи, – отрезала Мэгги, скрестив руки на груди. Черт, ей не следовало упоминать об этом.
– Это просто привычка. Так что… Почему бы нам не обсудить детали? – сказала она, концентрируясь на деревянной приборной панели, вместо того чтобы смотреть на Фрэнка. Панель была так отполирована, что она практически могла видеть в ней свое отражение.
– С чем мы имеем дело? Какие у нас временные рамки?
– Ее зовут Кайла; ей четырнадцать. Родители думали, что она останется на ночь в школе, – около половины детей, которые туда ходят, живут там же. Но прошлой ночью к полуночи они поняли, что в школе ее не было. Подруга, в комнате которой Кайла, по ее же словам, должна была ночевать, ничего не знает – или, по крайней мере, ничего не говорит.
– Вы уверены, что это похищение? – спросила Мэгги – С вами уже связывались насчет
