фамилии, внучатой племяннице самой королевы Виктории, так вот, герцог всегда отличался слабым здоровьем. Наверное, исключение из правил для него было сделано еще и потому, что жених был одним из богатейших людей страны.
Как бы то ни было, брак, устроенный по расчету, оказался на редкость счастливым. Одна беда, герцог был значительно старше своей молодой супруги, и то ли поэтому, то ли были и другие причины, но в семье подрастал лишь единственный ребенок, дочь Виктория Матильда. А следовательно, титул и все огромное состояние герцога со временем должны были неизбежно перейти по наследству к кому-нибудь из его ближайших родственников по мужской линии.
То, что королева вдруг вспомнила о крестнице, стало для герцога и его жены настоящим сюрпризом. Впрочем, судя по всему, за матримониальными планами, созревшими в голове королевы в отношении ее крестницы и молодого князя Обернии, скрывались и вполне определенные политические прожекты, касавшиеся уже будущего самого княжества и его статуса на карте Европы.
– Как это похоже на нашу великую королеву! – воскликнула герцогиня, когда они с мужем обсуждали письмо, полученное несколько позднее от венценосной родственницы. В нем королева уже без обиняков проинформировала супругов, что занимается устройством брака Виктории Матильды и князя Максимилиана, который сравнительно недавно взошел на престол и стал царствующим монархом Обернии.
– Что ты хочешь сказать? – недовольно поморщился герцог.
– То и хочу! Я ведь была уверена, что королева Виктория начисто забыла о существовании нашей Тильды. Когда мы в последний раз навещали ее в Озборне, она даже ни разу не заговорила с девочкой. И вдруг как гром среди ясного неба. Тильда выходит замуж.
– Что ж, в любом случае для нас предложение Ее Величества большая честь.
– Дай бог, чтобы наша дочь была того же мнения, – вздохнула герцогиня.
Тильду новость о предстоящем замужестве несказанно удивила, но она не стала возражать, как того опасалась мать, зная норовистый характер дочери. Впрочем, Матильда всегда была непредсказуема.
Герцогиня никак не могла понять одной простой вещи: восемнадцатилетней девушке уже до смерти наскучила размеренная жизнь в поместье Фортгемптон, которую они вели. Такое существование очень смахивало на самое настоящее тюремное заключение. Разумеется, юной Тильде не давали скучать: целая вереница гувернанток и преподавателей, разнообразные рукоделия и прочие занятия. И все ей нравилось, и все она делала с интересом. А еще обожала верховую езду. Вот только охотиться ей было категорически запрещено. А кататься верхом – сколько угодно! Отец даже выделил ей двух лошадок, которые своей резвостью разительно отличались от полусонных кляч, на которых обычно катались верхом молоденькие девушки.
Поскольку прогрессирующий артрит практически превратил герцога в инвалида, приковав его к креслу, и речи быть не могло о том, чтобы начать вывозить
