города, водитель по указанию Халифы остановил машину. Отходящая от шоссе направо прямая дорога вела к галерее Карнакского храма, освещаемого лучами прожекторов. По обеим сторонам дороги стеной возвышались лавры и кипарисы.
– Подождать? – спросил шофер, когда Халифа вылез из автомобиля.
– Не надо, обратно пешком дойду.
Инспектор полез было в карман за кошельком, но таксист замахал, отказываясь принимать деньги.
– Бросьте, инспектор, я у вас в долгу!
– Как ты тогда выкрутился, Мохаммед? Ведь ты, помнится, изрядно влип!
– Было дело. Только я в тот раз еще и дорожный налог не заплатил, так что в целом довольно легко отделался.
Водитель широко улыбнулся, открыв неровные гнилые зубы, и, нахально прогудев на прощание, развернул машину и скрылся из виду.
Халифа с минуту полюбовался ночным Нилом, отражавшим в мягко колеблющихся водах сияние далеких звезд, потом быстрым шагом двинулся к храму.
До дома Янсена он добрался минут за десять. Одноэтажная приземистая вилла располагалась метрах в двухстах к северо-востоку от храмового комплекса, в конце утрамбованной множеством шин песчаной дороги. Виллу окружала высокая решетчатая ограда, да еще и укрывала от глаз густая зелень пальм и мимоз. Дом сохранился, очевидно, с тех давних лет, когда в страну наведывались исключительно археологи и богатые европейцы, коротавшие зиму в субтропиках Верхнего Египта. Легкий туман, поднимавшийся от ближнего ирригационного канала, слоями стелился вокруг здания. Из-за этого вилла казалась парящей над землей, что придавало ей зловеще-тревожный вид.
Через решетку Халифа рассмотрел аккуратные цветочные клумбы, окна с тяжелыми ставнями, расставленные через равные отрезки по периметру участка таблички с надписью на арабском: «Частное владение – вход воспрещен!» Затем подошел к воротам и дернул за ручку. Ворота были закрыты. В бледном свете луны инспектор попробовал один за другим ключи из пакетика, пока наконец замок не поддался и дверь, со скрипом задевая гравий, не распахнулась. Когда инспектор поднимался на крыльцо особняка, какая-то зверушка – то ли кошка, то ли лиса – выскочила из темноты и, сбив стоявшие у стены грабли, исчезла в кустарнике за домом.
– Черт! – тихо вскрикнул Халифа.
Входная дверь была заперта на три тяжелых замка. При слабом огоньке сигареты Халифа подобрал ключи и, отворив дверь, шагнул в кромешную тьму жилища Янсена. На стене он нащупал выключатель, и помещение озарилось светом.
Вероятно, это была гостиная – просторная и тщательно прибранная. Посередине – овальный кофейный столик из латуни, вокруг него четыре кресла; у одной стены сервант с телевизором и телефоном, у другой – громоздкий шезлонг. Из комнаты в глубь дома вел темный коридор.
Халифа осмотрелся по сторонам. Его внимание привлекла картина с изображением скалистой горы, увенчанной снежной шапкой. Инспектор ни разу в жизни не видел настоящего снега. Опустив взгляд, он заметил прямо под картиной стопку газет и журналов: пара номеров «Аль-Ахрам»,
